Несостоявшиеся захватчики скулили, рычали и вопили, некоторые катались по земле от боли, другие пытались взобраться на ближайшие деревья, но нигде не могли спастись от этой напасти.Траггло Остроспин прогонял рэдволльцев со стены.— Идите, идите. Не спешите, идите медленно и спокойно. Пока пчелы сюда не долетели, но скоро доберутся и до наших стен.Рассвет окрасил небо в бледно-розовые тона. Барсучиха Крегга вместе с Эллайо стояла на пороге аббатства, слушая дружный хор птиц, доносившийся из леса. Эллайо посмотрела на северную стену:— Сегодня утром птицы поют беспечно и радостно, Крегга.— Да, верно. Я слышу дроздов, малиновок, даже зябликов — всяких пернатых. Ты знаешь, что они делают, Эллайо?— Конечно. Они благодарят за обильный завтрак из термитов и пчел.— Не думаю, чтобы наши враги думали о птичьем пении. Им бы больше помогли листья подорожника и мать-и-мачехи.— Честно говоря, я считаю, что эти мерзавцы получили хороший урок. Никто из наших не пострадал, Крегга?— Только один. У Флориана на кончике носа была капелька меда. Не будет в следующий раз воровать лепешки!— Тесс! Вон он идет!Заяц выглядел невероятно забавно с листом подорожника на носу. Он шел к пруду за новым листом, за зайцем бежали малыши и Траггло. Зловредные преследователи радостно во всех подробностях описывали то, каким образом заяц получил увечье.Эллайо со смехом рассказывала Крегге:— Хи-хи-хи, малыши танцуют вокруг господина Флориана и машут лапками, как крыльями. Слышишь, как жужжат? Не могу повторить, что говорит наш храбрый заяц!Крегга усмехнулась:— И не надо. Я и сама его отлично слышу. Флориан отмахивался от малышей одной лапой, другой он придерживал на носу лист подорожника.— Уйдите! Оставьте меня в покое, маленькие плуты! Уберите от меня свои лапы, противные детишки! А вы, Траггло, вы-то что находите смешного в том, что воин пострадал от какого-то насекомого? Стыд и позор — так издеваться над несчастным раненым! Да-да! А петь вы совсем не умеете!Траггло мгновенно сочинил первую строчку новой дразнилки:— Спою я вам, братья…Заткнув уши, Флориан ретировался, крича во все горло:— Подушечка для булавок! Совершенно бездушная и не способная к жалости и сочувствию! Все меня оскорбляют и унижают! Уйдите и оставьте меня в покое!К дамам, наслаждавшимся спектаклем с порога аббатства, присоединился Рузвел:— Бедняга Флориан! Ему не очень-то везет! Хо-хо-хо-хо!Из позорно бежавшей армии захватчиков меньше всех пострадали Эскрод и Предак. Чернохвоста было не узнать — вся голова у него покрылась волдырями и шишками. Чтобы уменьшить боль, он положил на них листья подорожника и сверху замазал глиной, отчего голова стала в два раза больше и тяжелее. У Вэннаны от укусов термитов лапы раздулись и стали похожи на воздушные шары.Эскрод покачал головой:— Кто бы мог поверить, что насекомые могут помешать нашим планам, сестра. Шестеро пропали без вести, то ли их закусали до смерти, то ли они сошли с ума и сбежали.Предак мрачным взглядом обвела остатки своей армии. Потом решительно схватила топор:— Но мы не разбиты, брат. Дело зашло слишком далеко, чтобы теперь отступить. Должно быть какое-то совсем простое решение, на которое никто не обратил внимания. Мы должны завоевать Рэдволл! И мы сможем это сделать, я совершенно уверена!— Я тебе верю, Предак, но не представляю, что еще можно предпринять. Два Белолиса убиты, и кем?Предак осмотрелась:— Пусть эти дураки возятся со своими ранами. Пойдем, мы знаем, что никто не может перехитрить Белолиса. Мы вернемся к Рэдволлу. Мы будем его изучать и исследовать со всех сторон. Не станем торопиться и хвататься за первый же подходящий план. Мы будем слушать и наблюдать, замечать каждую мелочь, пока не придем к простому и правильному решению.Никем не замеченные Эскрод и Предак вышли из лагеря и по лесу направились обратно к Рэдволльскому аббатству.Мышонок Шалопай и его верные помощники во всех преступлениях Вугглер и Блинни снова превратились в Белолисов. Намазавшись мукой и золой, натянув на себя серые одеяльца, они прокрались в кухню и стащили оттуда тележку с большим сливовым пудингом. Считая себя невидимыми, они волокли свою добычу, то и дело оглядываясь через плечо и хихикая. Они уже выбрались из кухни, как дорогу им преградило копье Рузвела Регуба:— Ха-ха-ха! Вы не знали, что я единственный в Рэдволле могу убить Белолиса? Готовьтесь к смерти, несчастные!Шалопай пискнул от страха и сел прямо в пудинг. Рузвел улыбнулся, глядя на перепуганного малыша.— Аи, мы не настоящие Белобрысы! Мы только притворяемся. Если ты нас не убьешь, мы дадим тебе кусочек пудинга.Рузвел отобрал у юных преступников пудинг и отнес его обратно на кухню. Взамен маленькие воришки получили по засахаренному ореху.— Во-первых, брать что-то без спроса нехорошо. Если вы хотите есть, надо попросить, и вам сразу дадут. В Рэдволле никто не ходит голодным. А во-вторых, Белолисы очень плохие звери. Вам лучше быть защитниками Рэдволла, как Мартин Воитель на гобелене.Вугглер уселся на мешок с мукой.— Ваш Позднецвет скоро принесет его обратно, правда, господинррр? Он скоро вернется, бурр!Рузвел сел рядом с кротенком. По его щеке скользнула слеза, он тотчас ее вытер, надеясь, что малыши не заметили минутной слабости.— Думаю, да, скоро он вернется. Если кто и вернет гобелен, так это мой Позднецвет. Он — Регуб, храбрейший из храбрых!Шалопай задумчиво выковырял сливу из пудинга и спросил:— А Белобрысы еще вернутся, господин Рузвел? Господин Флор сказал, что они сбежали и больше никогда к нам не придут.Рузвел погладил мышонка по головке:— Господин Флориан и другие говорят, что они не вернутся, и никто в аббатстве не хочет, чтобы они возвращались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95