барон Драко и Мирклворт с толпой ежей, белки Юкки. Принеслись и Гренн с Дотти и Грубом. Броктри опустил меч наземь и оперся на рукоять.
— Что происходит, во имя Всех Сезонов?
Откуда-то из-под куста вынырнул Кеглюн и уселся на здоровенной ступне лорда Броктри.
— А знаешь, как зовут сезоны, а?
Тут снова началось!
— Крошка моя, сокровище мамочкино! Где ж тебя носило, чертова кукла? — на мгновение умилившись, тут же разгневалась ежиха.
— Но-но, мэм, поосторожней в выражениях, не обижайте нашего ежонка! — попытался утихомирить ее Груб, но тут же пожалел об этом, потому что поднялся страшный шум и гам. Все кричали, что-то доказывали, размахивали лапами.
Дззыннь!
— Ти-и-и-и-хо! Всем молчать!
Лязг меча Броктри и его оглушительный рев мгновенно утихомирили спорщиков. Барсук сунул меч за спину.
— Всех, кто хочет спорить, прошу сразу ко мне. Сей час всем на берег и собирать клюкву! Ну, чего уставились, что ж тут непонятного? У нас — лучшие повара в лесах, и если вы хотите горячий клюквенный пирог на ужин, то принимайтесь за работу сразу же. За ужином уладим все наши разногласия!
Знакомились, уже срывая ягоды. Броктри и Дотти рассказали Мирклворт и Драко о приключениях Кеглюна, начиная с его встречи со щукой в заводи. Мешки, передники, шлемы, кошелки наполнялись ягодами. Уже почти стемнело, когда они направились к лагерю землероек. Барон Драко сокрушался, покачивая головой и рассказывая улыбающемуся барсуку о предосудительных наклонностях своего отпрыска.
— Уже четыре раза — четыре, сэр! — этот сорванец сбегал неведомо куда, а ему лишь два сезона! Не удивительно, что иглы на голове моей седеют… те, которые не успевает срубать благоверная… моим же топором.
Дотти и Резвый примирились и быстро нашли общий язык.
— Ну и ну, так ты племянница старушки Блинч! И готовишь так же потрясающе, как твоя тетка?
— Я? Готовить? Да я умудрюсь салат спалить. Мы, роковые красавицы, готовить совсем не умеем.
Яблочно-сливовый пудинг Гурта был уже готов, и повара-землеройки взялись за клюквенный пирог.
А у вечернего костра текли беседы. Резвый сидел рядом с Броктри. Барсук не скрывал своей тревоги о судьбе Саламандастрона.
— Мой отец, лорд Каменная Лапа, умно поступил, направив тебя собирать войско, Резвый. Для такого пожилого зайца ты отлично справился. Тебе нужен отдых. Теперь ты можешь быть спокоен, я принимаю на себя всю ответственность.
Старый заяц так же почтительно поклонился сыну, как кланялся отцу.
— У вас есть план, лорд?
Глаза Броктри сверкали, отражая пламя костра.
— О да, Резвый. Можешь мне верить.
— Я вам полностью доверяю, лорд Броктри. Я бы сказал, вы напоминаете мне вашего батюшку в те времена, когда я был еще зайчонком, только еще больше и еще свирепей, если это только возможно.
Большая полосатая голова утвердительно качнулась в ответ.
— Это возможно, друг. Говорят, чтобы размахивать таким мечом, как мой, нужно быть одержимым Гневом Крови.
Заяц молча размышлял. Он слышал легенды о барсуках, наиболее отважных и свирепых воинах, одержимых этим страшным бичом. Ни оружие, ни клыки, ни сила не могли остановить их. Его новый лорд был воистину небывалым зверем.
Этой же ночью лорд Броктри заключил договор с вождями племен: Юккой Пращой, бароном Драко, Лог-а-Логом Гренн, а также с Гуртом, сыном Длинной Ложки, и Грубертом из Глухого Ручья. Участники договора торжественно пообещали объединиться в одну большую армию и освободить Саламандастрон из когтей Унгатт-Транна.
Суровый голос лорда Броктри проникал в души присутствующих:
— Земли, на которых мы живем, должны быть свободны от всякой нечисти. Дети не должны опасаться за свою жизнь. И ни одно племя в одиночку с этой задачей не справится. Мы должны быть вместе, все, кто любит свободу. Ежи, землеройки, белки, кроты, выдры, мыши, полевки и в особенности зайцы. Мы направимся во владения этого самозваного заячьего короля. Ему следует бросить вызов и победить. И убедить присоединиться к нам. Там мы наверняка встретим хороших бойцов.
Гурт поднял голову и осмотрел могучую фигуру барсука:
— Хурр-хурр, если говорить о звере, здоровом и могу чем, то ясно, кто может победить этого короля.
Броктри, глядя на Дотти, ответил:
— Нет, Гурт, вызов зайцу должен бросить заяц, по справедливости. Резвый, что мы должны теперь предпринять, как там написано в твоей грамоте?
Старый заяц повторил строки по памяти, не заглядывая в свиток коры.
Трижды у Щучьего брода
Дернуть за шнур изволь,
Жди, и горного рода
Выйдет к тебе король.
Дотти лежала с открытыми глазами, раздумывая, с чего бы это барсук так на нее смотрел, говоря о вызове королю Бахвалу. Вскоре ее сморил сон. Юкка, уже засыпая, услышала, как молодая зайчиха бормочет себе под нос:
— Гм, всем моим подданным, каковые еще не почивают, королевское воззвание. Королевша Дотти… нет, Дороти… нет, Доротея Дакфонтейнская отходит ко сну роковой красавицы. И чтобы звука не было слышно…
Землеройка Кубба вернулся в лагерь на следующее утро, как раз когда повара раздували костры. Он отсалютовал Лог-а-Логу Гренн рапирой:
— Встал на часок пораньше и прогулялся по берегу. Кажется, нашел, что нужно.
— Отлично, старина, — отозвался со своего места у костра Резвый. — Нашел это, как его там?…
— Да ничего особенного, приятель, просто кусок толстого красного шнура. Висит на здоровенном грабе. Сразу после завтрака и покажу. Ух, и проголодался же я!
Через час, утолив голод овсяными лепешками с сыром и остатками клюквенного пирога, все направились к броду. Кубба показал дерево, из ветвей которого свешивался толстый красный шнур с кистью на конце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80