Может быть, в четверг.— А что случилось с понедельником и вторником следующей недели? — спросил он.Я пожала плечами:— Все заказано.— Вы сказали — я цитирую: «Я плотно занята на этой неделе». А потом вы сказали о следующей среде.Я снова пожала плечами. Было время, когда я совсем не умела врать. Я и сейчас не мастер, но уже по другим причинам. Я сама ощутила, как у меня глаза становятся плоскими и пустыми, когда произнесла:— Я хотела сказать, что у меня занято почти все время на ближайшие две недели.Он уставился на меня так, что мне захотелось поежиться. Подавив этот порыв, я ответила на его взгляд невинно-дружелюбным взглядом.— Ближайший вторник — ночь полнолуния, — сказал он тихо.Я моргнула, стараясь не показать, что он застал меня врасплох. Это, я думаю, получилось, но язык жестов меня подвел. Руки согнулись, плечи напряглись. Вообще-то люди замечают лишь язык лица, а не тела, но Харлан замечал все. Вот черт!— Ну да, полнолуние, радостные прыжки на лужайке. Так что?Голос у меня был настолько безразличен, насколько мне это удалось.Он улыбнулся своей фирменной легкой улыбкой.— Вы не очень хорошо умеете изображать невинность, миз Блейк.— Это да. Но так как я ничего не изображаю, то у меня с этим нет проблем.— Миз Блейк, — сказал он голосом почти уговаривающим, — не оскорбляйте мой интеллект.Я проглотила слова: «Но это же слишком легко». Во-первых, это никак не было легко. Во-вторых, мне очень не нравилось, куда повернули его расспросы. Но помогать ему, добровольно выдавая информацию, я не стану. Меньше говори — это раздражает собеседника.— Я не оскорбляю ваш интеллект.Он слегка нахмурился — думаю, тоже от души, как раньше чуть улыбался. Из-под маски проглянул истинный Харлан.— А еще слухи говорят, что вы уже несколько месяцев в ночь полнолуния не работаете.Он вдруг стал очень серьезен. Не зловеще-серьезен, а так, будто я повела себя невоспитанно, забыла, скажем, застольные манеры, и он меня поправляет.— Может быть, я викканка. Вы же знаете, что для них полнолуние — священный день. Точнее, ночь.— А вы викканка, миз Блейк?Устать от словесных игр — на это мне много времени не надо.— Нет, мистер Харлан.— Так почему же вы не работаете в ночь полнолуния?Он всматривался мне в лицо, изучал его, будто по какой-то причине ответ для него был важнее, чем следовало бы.Я знала, чего он от меня ждет. Он ждет признания, что я оборотень какого-то вида. Трудность в том, что сознаться я не могла, потому что это неправда. Я стала первой человеческой Нимир-Ра у леопардов, их королевой, за всю историю всех пардов. Леопарды мне достались в наследство, когда я убила их прежнего вожака, чтобы он меня не убил. Еще я была Больверком местной стаи волков. Больверк — это больше, чем телохранитель, и меньше, чем палач. В основном его работа сводится к тому, чтобы делать то, чего Ульфрик делать не может или не хочет. Местным Ульфриком был Ричард Зееман. Пару последних лет мы с ним то сходились, то расходились, и сейчас разошлись очень, очень далеко. Последней брошенной мне репликой была такая: «Я не хочу любить женщину, которой среди чудовищ комфортнее, чем мне». И что я могла на это сказать? Что вы могли бы на это сказать? Убей меня бог, если я знаю. Говорят, что любовь преодолевает все. Врут.Но раз я Нимир-Ра и Больверк, то есть люди, от меня зависимые. И я, чтобы быть в их распоряжении, в полнолуние беру выходной. Достаточно простая вещь, как видите, но ничего такого, о чем я хотела бы информировать Харлана.— Иногда я беру выходной, мистер Харлан. Если он совпадает с полнолунием, то заверяю вас, это чисто случайно.— Ходят слухи, что несколько месяцев назад вас порвал оборотень и теперь вы — одна из них.Он говорил по-прежнему спокойно, но к этому заявлению я была готова. И лицо, и тело у меня были на этот раз спокойны, потому что он ошибся.— Я не оборотень, мистер Харлан.Он чуть прищурился:— Я вам не верю, миз Блейк.Я вздохнула:— Честно говоря, мне все равно, верите вы мне или нет, мистер Харлан. Оборотень я или нет — это никак не влияет на то, насколько хорошо я поднимаю мертвых.— Слухи утверждают, что вы — лучший из аниматоров, но вы мне сами сказали, что слухи ошибаются. Вы действительно такой хороший аниматор, как говорят?— Еще лучше.— Опять же по слухам, вы однажды подняли целое кладбище.Я пожала плечами:— Такими разговорами вы можете вскружить девушке голову.— То есть вы подтверждаете, что так и было?— Это важно? Позвольте мне повторить: я могу поднять вашего предка, мистер Харлан. Я — один из немногих, если не единственный аниматор в этой стране, который может это сделать, не прибегая к человеческой жертве. — Я улыбнулась профессиональной улыбкой — яркой, светлой и лишенной какого-либо выражения, как электрическая лампочка. — Вас устроит следующая среда или четверг?Он кивнул:— Я оставлю вам номер своего сотового телефона. Можете звонить мне в любое время суток.— Вам срочно?— Скажем так: я никогда не знаю, когда может поступить предложение, перед которым мне трудно будет устоять.— Дело не только в деньгах, — предположила я.Он снова улыбнулся своей улыбкой:— Да, дело не только в деньгах, миз Блейк. Денег у меня достаточно, но работа, в которой есть новый интерес... и новые задачи, — такую работу я ищу всегда.— Вы бы поосторожнее со своими желаниями, мистер Харлан. Всегда есть кто-то, кто больше тебя и злее тебя.— Я такого пока не обнаружил.Тут я улыбнулась:— Либо вы страшнее, чем кажетесь, либо вам просто не попадались те, кто надо.Он поглядел на меня долгим взглядом, пока у меня улыбка не сползла с лица, и его мертвые глаза встретились с такими же моими. Меня заполнил колодец тишины — колодец мира, в который я погружаюсь, когда убиваю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23