— Кажется, ему больно, — произнес Нарцисс, и я посмотрела на него. Если не считать рук и лица, он сохранял облик человека. По-настоящему сильные альфы владеют частичным превращением.— Его затопила сила, — сказал Ричард, чуть порыкивающим голосом. Горло его было скрыто кожаной полосой, но я могла бы ручаться, что оно осталось гладким. Голос выходил изо рта, как у пса, без перемен внешности.— Но он же вампир, — удивился Нарцисс. — Сила волков не должна быть ему близка.— Волк — его зверь, — пояснил Ричард.Я посмотрела в лицо Жан-Клода, увидела, как он борется с горячей, обжигающей силой, и поняла, почему это у него не получается. Это была первичная энергия, сила и пульс земли под ногами, ветер, шелестящий в деревьях, сплошная жизнь. А Жан-Клод, хоть ходил, говорил и флиртовал, живым не был.Ричард присел рядом с нами, и Жан-Клод испустил тихий стон, привалившись ко мне.— Жан-Клод!Ричард взял его на руки, у Жан-Клода выгнулась спина, дыхание стало прерывистым.Нарцисс встал на кровати:— Что с ним?— Не знаю, — ответил Ричард.Я положила руку на шею Жан-Клода. Пульс не просто частил — бился, как птица в клетке. Я попыталась использовать свои способности чувствовать вампира, но ощущала только жар зверя. Ничего не было ни холодного, ни мертвого у нас в руках.— Положи его на пол, Ричард.Он повернулся ко мне.— Положи, я сказала!Он бережно положил Жан-Клода на пол, не снимая руки с его плеча.— Отойди от него.Я сама встала и телом оттолкнула Ричарда от Жан-Клода, лежащего возле кровати.Тело Нарцисса переменилось, и снова возник элегантный мужчина, которого мы видели внизу. Он соскочил с кровати, не дожидаясь, пока ему скажут, но обошел вокруг, чтобы нас видеть.Жан-Клод медленно перевалился набок и повел головой, чтобы взглянуть на нас. Облизав губы, он попытался заговорить, но получилось это лишь со второго раза.— Что ты со мной сделала?Мы с Ричардом все еще стояли в коконе жара. Его ладони скользнули по моим плечам, и я вздрогнула. Он обнял меня за талию, и чем сильнее соприкасались наши тела, тем сильнее становился жар вокруг, пока сам воздух, как казалось, не задрожал как над летним асфальтом.— Поделилась с тобой силой Ричарда, — ответила я.— Нет, — произнес Жан-Клод и медленно сел, тяжело опираясь на руки. — Не просто Ричарда, но твоей, ma petite, твоей. Мы с Ричардом часто делились силой, но ничего такого не было. Ты — мост между двумя мирами.— Между жизнью и смертью, — сказал Ашер.Жан-Клод резко глянул на него:— Exactment. — Я знаю, что Маркус и Райна умели делиться своей силой, своим зверем, — сказал Нарцисс, — но Анита не вервольф. Не должно быть, чтобы один зверь мог делиться с другим, волк — с леопардом.— Я не леопард, — сказала я.— Тот случай, когда дама слишком бурно протестует, — заметил Нарцисс.— Или оборотень с вампиром, — невинно вставил Ашер, продолжая прежнюю тему.— Слушай, хоть ты не лезь! — вызверилась я на него.Он улыбнулся:— Я знаю, что ты не оборотень на самом деле, но твоя... магия изменилась, когда к ней добавился Ричард. Не знай я точно, я бы сказал, что ты из них.— Ричард сказал, что волк — это зверь, который подвластен Жан-Клоду, — сказал Нарцисс.— Это не объясняет того, что мы видим, — возразил Ашер. Он присел возле Жан-Клода, протянул к нему руку.Жан-Клод перехватил ее, не давая коснуться лица, и Ашер отдернулся.— Ты горячий! Не просто теплый — горячий!— Это как прилив сил после кормления, только... только живее. — Жан-Клод глядел на нас, и его глаза все еще тонули в синеве. — Пойдем спасать твоих леопардов, ma petite, и уходим до рассвета. Мне 80 интересно посмотреть, насколько горячей... — он глубоко вдохнул, и я поняла, что он впивает наш запах, — может стать эта сила.— Очень впечатляющее зрелище, — напомнил о себе Нарцисс, — но я должен получить свой фунт мяса.— Ты мне начинаешь действовать на нервы, — предупредила я.Он улыбнулся:— Что бы ни было, а у меня еще есть право требовать мести за оскорбление.Я поглядела на Ричарда, и он кивнул. Я вздохнула:— Ты знаешь, обычно мы попадали в такие передряги из-за меня.— Это еще не передряга, — успокоил меня Ричард. — Нарцисс играет на публику. Как ты думаешь, почему я не перекинулся?Он уставился на коротышку. Нарцисс улыбнулся:— А я-то думал, что ты — лишь мускулистая декорация за спиной Маркуса.— Нарцисс, ты станешь драться, лишь если у тебя не останется иного выхода, так что хватит играть в игры.В голосе Ричарда был холод, была твердость, против которой не попрешь и с которой не поспоришь. И снова это было похоже больше на меня, чем на него. Насколько круто пришлось ему и его волкам в эти полгода? Очень немногое может закалить тебя так быстро. Смерть тех, кто тебе близок; служба в полиции; или битва, когда вокруг тебя действительно умирают соратники или противники. В гражданской жизни Ричард — преподаватель естественных наук в старших классах, значит, дело не в полицейской работе. Если бы кто-то из близких умер, мне бы, наверное, сказали. Значит, остается битва. Сколько вызовов было ему брошено? Скольких он убил? Кому пришлось умереть?Я тряхнула головой, отгоняя эти мысли. С этим разберемся потом.— Ты не получишь никого из нас. Нарцисс, и никого из наших. Войны из-за отказа ты не начнешь, так что нам остается?— Я заберу своих людей из комнаты, где твои коты, Анита. Я это сделаю. — Он стоял передо мной, прислонившись спиной к стойке кровати, играя привешенной к ней цепью, и металл позвякивал. — Те... люди, которые их захватили, не очень изобретательны, но у них есть природный талант мучителей.Он снова смотрел на меня человеческими глазами.— Чего ты хочешь, Нарцисс? — спросил Ричард.— Чего-нибудь стоящего, Ричард.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30