Ц тоскуя, спросила Клавдия.
Ц Я уж без тебя как-нибудь прополю, Ц отрезала Елена Васильевна. Ц Ты т
ак редко у нас бываешь, девочка, что мне хочется, чтобы ты отдохнула.
Они были удивительными, родители Тани и Андрея.
Засыпая, тридцатилетняя Клавдия иногда мечтала, чтобы это были ее
родители. И в полусне ей мерещилось, что так оно и есть. Елена Василье
вна Ц ее мама, почему-то потерявшаяся, когда Клавдия была маленькой, а Дм
итрий Андреевич Ц папа, и она имеет полное право на их внимание, любовь и
заботу. Она и приезжала-то к ним так редко потому, что до смерти боялась, то
они увидят ее страстную к ним любовь, разглядят ее глупые фантазии, совер
шенно несвойственные взрослым людям, и перепугаются или, хуже того, сочт
ут себя обязанными ее опекать…
Таня привела ее к себе домой сразу после той картошки, на которой они позн
акомились, и Елена Васильевна с чисто учительским пристрастием момента
льно выведала у Клавдии все про детдом, общежитие и вселенское одиночест
во. Она никогда не сокрушалась и не смотрела на Клавдию “жалостливо”, но о
на очень быстро сумела сделать так, что Клавдия стала чувствовать себя в
этой семье как дома.
Ее приглашали на все домашние праздники. В честь дня ее рождения всегда п
екли “большие пироги”, как это называлось в доме Ларионовых и означало, ч
то готовится не изысканный тортик по рецепту из журнала “Бурда”, а с вече
ра заводится тесто в огромной белоснежной кастрюле, выбирается и обсужд
ается начинка Ц сладкая и мясная. А потом целый день в доме пахнет пирога
ми, и все томятся, ожидая, когда их подадут на стол, целую гору.
Елена Васильевна и Дмитрий Андреевич всегда были в курсе всех Клавдиных
институтских дел и даже приходили к ней на выпускной вечер, оба нарядные,
красивые и очень похожие на настоящих родителей, которые собрались в тот
вечер в актовом зале. От счастья у Клавдии захватывало дух и щеки горели н
епривычным ярким румянцем. И платье они сшили вдвоем с Еленой Васильевно
й из куска необыкновенно красивой ткани, которую Дмитрий Андреевич прив
ез из Китая.
Они никогда не жили легко, и Клавдия это знала.
Елена Васильевна до срока вышла на пенсию, чтобы ухаживать за бабушкой, к
оторая и пятнадцать лет назад была совсем старенькой, Дмитрий Андреевич
работал иногда даже слишком много. Большую семью нужно было содержать… Д
ети учились, бабушка старела, и московскую квартиру пришлось оставить, п
отому что бабушке в ней было невмоготу, особенно летом. Елена Васильевна
жила как бы на два дома, мотаясь между Москвой и Отрадным, ухаживая за всем
и и успевая везде.
Пироги пеклись, обед являлся на стол вовремя, сад сиял навстречу ухоженн
ой, ровно подстриженной травой, в которой с ранней весны и до поздней осен
и цвели умопомрачительной красоты цветы, и ревнивые соседки недоумевал
и, как в средней полосе можно вырастить такие розы и гладиолусы. Огурцы пр
иходилось солить в бочках, так много их было, тяжелая малина висела на вет
ках так соблазнительно-свежо, что при одном взгляде на нее у Клавдии капа
ли слюни, клубники можно было есть сколько угодно.
И никогда она ни на что не жаловалась, эта маленькая императрица, бывшая о
дновременно и поварихой, и уборщицей, и прачкой, и садовником…
Она ни в чем не перечила своим внезапно выросшим детям и не пыталась изме
нить или устроить их жизнь по-своему.
“У меня потрясающие старики. Необыкновенные”, Ц говорила Таня, и Клавди
я ей поддакивала, хотя никогда не могла понять, зачем называть таких моло
дых и сильных людей стариками.
Они не возражали, когда Андрей, с блеском закончив университет, вместо ас
пирантуры пошел почему-то в Школу милиции. Они не возражали, когда Таня вд
руг решила бросить свою инженерную специальность и заделалась секрета
ршей в никому не известный крохотный банк. Они готовы были искренне люби
ть невестку и зятя и очень горевали, когда в прошлом году Андрей развелся
с женой. Но горевали молча, вдвоем, никогда и ни в чем не упрекая и не поучая
ни сына, ни дочь.
Ц Это не в традициях семьи, Андрюша, Ц только и сказала Елена Васильевн
а, когда Андрей сообщил ей о разводе, и у нее стало напряженное и усталое л
ицо.
Все у них было естественно и просто. И очень по-человечески.
Ц Клаша, ты где? Ц закричала из глубины дома Елена Васильевна. Ц Кофе бу
дешь пить?
Задержавшись на залитом солнцем крылечке, где стояли вынесенные из комн
ат цветы в горшках и жмурился флегматичный огромный кот, Клавдия протопа
ла в дом, радуясь отсутствию перемен.
Ц Я спрашиваю, кофе будешь пить? Ц повторила Елена Васильевна, появляяс
ь на пороге. Вид у нее был озабоченный. Ц Кто их знает, когда они приедут, э
ти шалопаи.
Ц Буду, Ц решилась Клавдия. Кофе ей очень хотелось, и нервничала она ужа
сно. Нельзя, чтобы Елена Васильевна это заметила. Если заметит, мигом все в
ыведает. Врать Клавдия совсем не умела.
Ц Сейчас сварю, Ц сказала Елена Васильевна с удовлетворением. Она была
такая же страстная кофейница, как и Клавдия. Ц Бутербродик сделать?
Клавдия знала, что и без всяких вопросов к кофе будут поданы необыкновен
но вкусные маленькие бутерброды, и поздняя малина, и сливки в муравленом
горшочке с серебряной паутиной выступившей влаги…
Ц Давайте я сварю, Елена Васильевна! Уж кофе-то можно мне доверить!
Ц Вари, Ц подумав, разрешила хозяйка. Ц А я сделаю бутерброды.
Кофе был почти готов, когда неожиданно выяснилось, что нет хлеба.
Ц Дима! Ц закричала императрица, призывая императора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17