Гуччи в кювет
е вполне успешно освоился, но все равно ему требовалось, чтобы Полина неп
ременно присутствовала при столь деликатной процедуре.
Полина присутствовала. Гуччи стыдливо оглядывался и дрожал. Потом выбра
лся, покосился на кювету и содеянную в ней кучку и улыбнулся Полине смуще
нно.
Ц Хороший мальчик, Ц похвалила его она, Ц умница.
Гуччи вовсе не был уверен в том, что он хороший мальчик и умница. Он вообще
ни в чем не был уверен, и несовершенство мира и его собственное приводило
его в ужас, и никто, никто этого не понимал!..
Полина подняла его, погладила по прическе “с начесом”, опустила в кресло
и накрыла пледом. И тут зазвонил телефон. Мобильный, у нее в сумке.
Сердце сильно ударило. Она знала, кто звонит и зачем.
Номер определился, но и без этого все было ясно.
Ц Да.
Ц Полина.
Ц Ты где, Троепольский?
У него был очень сердитый голос. Когда волновался, он всегда говорил быст
ро и сердито.
Ц Я у Феди. Он… умер.
Ц Что?!!
Ц Полина. Он умер. Его убили, по-моему. Милиция считает, что это я его убил.

Ц Как?!
Ц У Сизова заняты все телефоны. Скажи ему, чтобы он положил трубку и пере
звонил мне. Немедленно.
Ц Как… убили?! Арсений, что случилось?!
Ноги не держали ее Ц впервые в жизни она поняла, что это такое, когда ты пы
таешься стоять и никак не можешь. Пошарив рукой, она приткнула себя в крес
ло. Гуччи взвизгнул. Она не обратила на него внимания.
Ц Ты поняла меня?
Ц Кто считает, что это… ты?!
Ц Милиция так считает. Потому что я ее вызвал. Это даже забавно.
Слово “забавно” в устах Арсения Троепольского означало крайнюю степен
ь бешенства.
Ц А… адвокату позвонить?
Ц Пусть мне перезвонит Сизов. Прямо сейчас. Все, Полина.
Телефон тренькнул, разъединяясь. Полина зачем-то наклонилась и положила
его на пол. Оглушительная тишина висела в конторе Ц никакого шевеления
или рамштайновского ритма. От этой тишины невозможно было дышать.
Она перешагнула через телефон и выбралась в коридор.
Сизов маячил на пороге своего кабинета. Саша Белошеев выехал в коридор в
месте с креслом и теперь вытягивал шею в ее сторону, откинувшись на спинк
у. На коленях у него была компьютерная клавиатура. Ира выглядывала из сво
его кабинета Ц на кончике носа очки, в одной руке папка, а в другой ручка.

Все слышали, как Полина кричала. У них в конторе никто никогда не кричал.
Ц Федька умер, Ц сказала Полина негромкой скороговоркой. Ц Троепольс
кий вызвал милицию, и они теперь думают, что это он его… убил.
Ирка ахнула и сорвала с носа очки.
Ц Гриш, он просил тебя позвонить. Прямо сейчас. Или он имеет право только
на один звонок?
Ц Иди ты к черту, Ц рыкнул Сизов и скрылся за своей дверью.
Саша с грохотом обвалил с коленей клавиатуру.
Ц Господи, Ц пробормотала Ира, Ц господи, какой ужас.
Из-за чьей-то двери грянул “Рамштайн” Ц финальный аккорд сегодняшней м
истерии.
…Или трагедии?


* * *

Вода и так была очень горячей, но, стоя под душем, он все делал ее погорячее
Ц пока мог терпеть. Потом терпеть стало невозможно, и он перестал. Весь ми
р заволокло паром Ц он даже руку свою не мог рассмотреть, плечо видел, а п
альцы нет.
Вода катилась по лицу, он слизывал ее с губ, и ему все казалось, что она невы
носимо воняет. Отвратительно воняет тюрьмой.
Кто-то из его “временных удовольствий” однажды оставил у него в ванной г
ель для душа “Лавандовый”. “Лавандовый” имел крепкий косметический дух,
и он вылил на себя уже пол флакона, но ничего не помогало.
Вода на губах была на вкус, как тюрьма.
Забавно.
Его продержали в кутузке три дня, а потом выпустили, “за отсутствием улик
”. Наверное, если бы улики “присутствовали”, его посадили бы всерьез. Вот ч
ерт, ему даже в голову не могло прийти ничего подобного!..
Вода попала в горло, и он закашлялся. В голове сильно и быстро стучало Ц о
т горячей воды и кашля.
Нужно выходить, иначе он свалится в обморок, ударится головой о “каминну
ю стойку”, и ему придет конец, как Феде.
Феде проломили голову в его съемной квартире, и менты решили, что проломи
л он, Арсений Троепольский, который оказался на месте происшествия первы
м, Ц больше свалить не на кого, больше там никого и не было.
Троепольский работал с Федей всю жизнь. Он не помнил уже, когда работал од
ин. О том времени ничего не осталось Ц ни воспоминаний, ни побед, ни потер
ь. Насмешница Варвара Лаптева называла их с Федей “Тарзан и Чита”. Тарзан
Ц начальник. Чита Ц заместитель. Идеальная пара. Тройка, если прибавить
Сизова, последнего из могикан.
Кто, черт возьми, посмел убить Федю?! Кто?! Зачем?!
В голове вдруг зашумело так сильно, что пришлось опереться о мокрый горя
чий кафель и даже приложиться щекой к распластанной ладони. Жестяные стр
уи лупили затылок, обжигали кожу под волосами. Невыносимо воняло тюрьмой
. Держась за стену, Арсений выбрался из душа, вытерся, морщась от отвращени
я, и напоследок немного полил себя туалетной водой из прохладного и глад
кого флакона. Вода называлась “Картье” Ц серебристые тонкие элегантны
е буквы по кругу. Он посмотрел на флакон и сунул его в шкафчик. Шкафчик пол
ыхнул ему в лицо отраженным светом, и пришлось зажмуриться, и хорошо, пото
му что смотреть на себя в зеркало он не мог.
От “Картье” тоже несло тюрьмой. И в квартире был стойкий запах кутузки, до
лжно быть, из-за одежды, кучей сваленной перед входной дверью. Он вошел в с
вой дом и первым делом сбросил с себя все, в чем был, включая очки. Теперь, по
косившись на зловонную кучу, он трусливо перебежал в спальню, выхватил и
з гардероба чистые джинсы, напялил их прямо на голое тело и некоторое вре
мя думал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13