Коста-Браво”. Но Феде было искренне наплевать на все дивные местеч
ки в мире, вместе взятые. Его интересовала только работа.
Под вечер наконец выяснили, что о местоположении Фединого логова знает е
динственный человек в конторе Ц начальник. Начальник, в свою очередь, со
образил, что ни одному водителю, не зная точного адреса, он не объяснит, гд
е повернуть налево, где направо, где чуть наискосок, а потом во двор, а из дв
ора сразу в арку, а из арки до угла, а за углом… Короче, начальник поехал сам.


Мы едем, едем, едем
С начальником вдвоем…
Мы едем, едем, едем
И песенку поем.

С песенкой тоже не повезло Ц гитара все бренчала, голос с придыханием вы
водил что-то про свечу. “Свеча”, ясное дело, была срифмована со словом “го
ряча”, ни с каким другим по законам этой самой “бардовской” песни она не м
огла быть срифмована Ц иначе песня не могла бы считаться вполне “бардов
ской”.
Как переключить приемник, Троепольский не знал, потому что обыкновенно,
кнопкой, он не переключался.
Поток машин пошел порезвее, то ли дорога стала шире, то ли они поразъехали
сь в разные стороны. Снег все летел, мелкие февральские шарики, будто расс
ыпанные из гомеопатического пузырька.
“Старуха-зима рассыпала, Ц вяло подумал Троепольский. Ц Старая-преста
рая старуха, невесть от чего лечившаяся гомеопатическими шариками”.
Он повернул налево, потом направо, чуть наискосок, во двор, а из двора сраз
у в арку, а из арки за угол. Он долго искал, куда бы втиснуть машину, втиснул,
и очень неудачно. Рядом маячила батарея помойных контейнеров, которые не
выносимо воняли, и мусор кучами и грудами был навален вокруг, съезжал поч
ти под колеса машины. Под щегольским итальянским ботинком Арсения что-т
о отвратительно захрустело, словно он раздавил скорпиона. Пола светлой к
уртки мазнула по грязному борту ящика, остался коричневый след. Арсений
стал отряхиваться и только все размазал.
Стараясь не дышать слишком глубоко, он протиснулся мимо ящиков, задрал г
олову и посмотрел на дом. Черт его знает, то ли второй подъезд, то ли третий.

Арсений решил, что второй, Ц и ошибся. Только зря лез наверх Ц лифт то ли р
аботал, то ли не работал, он так до конца и не понял, но ехать не решился. В пр
едполагаемой Фединой квартире ему открыла какая-то деваха и фыркнула, к
огда оробевший Арсений осведомился о Феде.
Ц Какого тебе Федю?! Федю ему! Федя съел медведя, а у нас нету никакого Феди
!
Ц Простите, пожалуйста, Ц пробормотал Арсений, подаваясь назад.
Ц Еще пожалуйста! Спасибо! Всем сегодня Федю подавай!
Троепольский предпочел в дискуссии не вступать, быстренько скатился на
девять этажей вниз. Деваха сверху еще что-то выкрикивала.
Ц Пошла к черту, Ц пробормотал Троепольский себе под нос.
В третьем подъезде был кодовый замок, а номера квартиры он не знал, конечн
о. Знал, что на девятом этаже, первая дверь справа, и долго маялся, высчитыв
ая номер. Высчитал, набрал номер домофона, устройство запиликало и пилик
ало долго, но дверь не открывалась. Кризисный Федя вполне мог и не слышать
никаких звонков.
Троепольский сбежал с обледенелого бетонного крылечка, поскользнулся,
чуть не упал и, задрав голову, посмотрел вверх, на каменную громаду, усеянн
ую желтыми каплями освещенных окон. Что делать дальше, он решительно не з
нал.
Контора не может жить без печати Ц если это нормальная контора, разумее
тся. Федя, впавший в кому, вполне может дверь не открыть, даже если в конце к
онцов удастся попасть в подъезд. Варвара была занята Ц рожала Ц и освоб
одится еще не слишком скоро, если он, Арсений Троепольский, хоть что-то по
нимает в этом многотрудном процессе.
Главное, все договоры повисли, и клиентам не объяснишь, что во всем винова
т Федя, у которого привычка совать в портфель все, что под руку попадется,
и время от времени впадать в транс!..
Замок на облезлой железной двери щелкнул, и на крылечко вывалились подро
стки в куртках нараспашку и по-модному спущенных штанах. У каждого в кажд
ой руке Ц по бутылке пива. У некоторых по две.
Двадцатидевятилетний Арсений Троепольский, удачливый и расчетливый би
знесмен, придумавший себе профессию, каких свет не видывал, приобретший
скверную привычку работать от зари до зари и кучу денег в придачу к данно
й привычке, переждал, пока они скатятся с крыльца, и перехватил тяжелую, ме
дленно закрывающуюся дверь.
Диалектических противоречий ему не хотелось, а такие запросто могли вос
последовать, если бы он пошел напролом, как ходил всегда и везде.
Он носил очки, имел слишком надменный вид и слишком презирал пиво и спуще
нные штаны, как образ жизни, чтобы выразители данных идей просто не обращ
али на него внимания.
Поэтому он благоразумно переждал. Ну их на фиг.
В этом подъезде лифт работал, и лезть по ступеням не пришлось.
Пластмассовые двери, исчерканные чем-то черным и гадким, разошлись, и он ш
агнул на площадку. Первая дверь справа. Вот она.
Воняло застарелыми “бычками” Ц от банки, прикрученной проволокой к пер
илам. Окурков в ней было вровень с краями, из середины поднимался едкий се
рный дымок. Надписи на стенах сообщали о музыкальных и любовных пристрас
тиях авторов, их друзей и подруг.
Вот, черт побери, правила человеческого общежития!.. Самое первое и главно
е Ц если не можешь переехать за свой отдельно взятый забор с воротами и в
исячим замком, придется тебе каждый божий день нюхать чужие “бычки” и зн
акомиться с музыкальными и любовными пристрастиями всех, кому заблагор
ассудится написать о них на стенах, полах, потолках, подоконниках, ступен
ьках того самого места, где ты живешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13