Только один вопрос его занимал Ц кто? И, пожалуй, еще один Ц зачем? И он нич
его не испытывал, кроме горячего и острого, как давешние водяные струи, бе
шенства. Еще брезгливость, пожалуй, к самому себе, к своему отвращению и ст
раху.
И все. Больше ничего.
Он сунул ноги в летние кроссовки, валявшиеся на полу под одеждой, дернул с
творку шкафа, закрывая полки и вешалки, и решительно вышел в холл.
Ему нужна трезвая и холодная голова Ц собственно, только такая у него и и
мелась в наличии! Ц но куча барахла на полу не давала ему покоя.
Запах кутузки приблизился, вполз в голову, занял там много места, освобод
ившегося за три дня бездействия и бешенства, Ц пожалуй, теперь он точно з
нает, что именно испытывает дикий зверь, ни за что ни про что посаженный в
клетку. Три шага вдоль, два шага поперек, стена, решетка, вонь.
Очки валялись сверху, он подцепил их и кинул в кресло, надевать не стал, а о
дежду сгреб в кучу Ц ботинок вывалился, и Арсений осторожно присел, чтоб
ы поднять его. Той рукой, в которой был зажат ботинок, он открыл замок, ного
й толкнул тяжелую дверь и вышел на лестничную площадку.
Площадка была чистой и просторной, напротив всего одна квартира, и он даж
е толком не знал, кто в ней живет. Хорошо бы никто не жил, ничего не видел, ни
о чем не спрашивал!..
Ц Что ты делаешь?!
Голос грянул из пустоты, и он остановился посреди лестничного пролета. К
уча барахла мешала ему, кроме того, он был без очков.
Ц Господи, Арсений, что ты делаешь?! Ну, конечно. Картина Репина “Не ждали”.

Ц Помоги мне.
Она секунду помедлила, потом подбежала, процокали ее каблучки, и сняла не
много барахла сверху кучи. Сняла и оказалась с ним нос к носу.
Ц Что это такое? Куда ты это тащишь?!
Ц На весеннюю распродажу, Ц ответил он любезно. Ц Иди за мной.
Она послушно потащилась за ним. Она почему-то всегда его слушалась…
Троепольский дошел до первого этажа, до каморки консьержки, и свалил оде
жду на пол.
Консьержка вытаращила глаза.
Ц Что это вы, Арсений Михайлович? Никак переезжаете?
Ц Не дождетесь, Ц под нос себе пробормотал Арсений Михаилович. Полина р
асслышала, а консьержка нет.
Ц Эдита Карловна, это мои… старые вещи. Вы посмотрите, если вам что-то нуж
но для кого-нибудь, возьмите, а если нет, выбросьте. Ц И добавил: Ц Пожалу
йста.
Он рос в хорошей семье и вырос вежливым мальчиком.
Ц Давай. Кидай. Ц Это уже к Полине. Она опять секунду помедлила и не кинул
а.
Ц А ты карманы в этих… старых вещах проверил?
Про карманы он даже не вспомнил. Эдита Карловна смотрела на них, разинув р
от, полный золотых и серебряных зубов. Переводила взгляд с них на барахло
и обратно.
Полина стремительно присела Ц Гуччи в элегантном полосатом пальто зав
озился и занервничал у нее под мышкой Ц и стала решительно копаться в од
ежде Арсения, отыскивая карманы.
Консьержка неожиданно взвизгнула и подскочила так, что чайная ложка звя
кнула о подстаканник.
Ц Господи Иисусе, это что у вас?
Ц Где? А, это моя собака.
Ц А чего это она такая? Лишайная, что ли?
Ц Это такая редкая порода. Специальная.
Ц Без шерсти, что ли?
В одном кармане был бумажник, в другом ключи от машины. Полина достала бум
ажник и сунула Трое-польскому. Он взял, и она продолжила шарить.
Ручка. Сложенный вчетверо листок бумаги. Десять копеек. Кажется, все.
Ц А телефон? Паспорт?
Ц Дома.
Ц Точно?
Ц Страсть какая-то, а не собака. И чего только не придумают, а? Собака на то
и собака, чтобы в шерсти быть, хозяев охранять. А это? Разве ж это собака?
Ц Такая порода.
Ц Точно, не лишайная она?
Прямо у Полины перед носом были гранитные плиты пола и его ноги без носко
в, всунутые в старые кроссовки. Она отвела глаза и поднялась, сразу оказав
шись одного с ним роста.
Ц Арсений Михайлович, так чего мне делать-то?
Ц Что хотите. Если вам ничего не нужно, выбросьте.
Ц Выбросьте, Ц пробормотала консьержка с презрением к богатым недоум
кам, вроде Троепольского, которые время от времени начинают “чудить”, Ц
как бы не так! Такие вещи, да выбрасывать!..
Ц Пошли. Извините нас, Эдита Карловна. Ц За руку он потащил Полину к лест
нице, и примерно на середине пути она выдернула руку.
Ц Ты что? С ума сошел?
Ц А что такое?
Ц Да ничего такого! Зачем ты все… выбросил? Арсений Троепольский не мог с
казать Полине Светловой, что выбросил все потому, что в его доме от этих ве
щей невыносимо воняло тюрьмой, и, как выяснилось совсем недавно, он прост
о не в состоянии жить в этом запахе. И он сказал:
Ц Какое тебе дело?
Собака Гуччи из-под ее локтя посмотрела на него укоризненно. Гуччи не пон
равился его тон.
Ц Да мне никакого дела до этого нет, но тебя три дня продержали в кутузке.

Ц И что? У меня теперь подмоченная репутация? Эдита Карловна не сможет по
дарить мои штаны своему сыну по идейным соображениям?
Ц А то, что приедут менты, и она им скажет, что от одежды, в которой ты был у Ф
еди, ты моментально избавился. И что тогда?
Она была права, и от ее правоты он раздражался все сильнее.
Ц И что?
Ц Ничего. У тебя будут неприятности.
Ц У меня и так их полно. Заходи.
Он пропустил Полину в квартиру, захлопнул дверь, обошел ее и исчез. Гуччи з
атряс ушами и посмотрел на Полину с вопросительной укоризной. “Он просто
хам и совсем не джентльмен, Ц вот что выражали выпученные Гуччины глазк
и. Ц Зря ты с ним связалась”.
Ц Да я и не связывалась, Ц прошептала Полина и ссадила собаку на пол.
Ц Что? Ц Троепольский стоял в дверях, вид у него был крайне раздраженны
й.
Ц Тебя давно отпустили?

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13