На склоне оврага Виктор разместил основной аппарат, с экраном. Но ему показалось мало этого. Небольшие самопишущие аппараты он решил поставить ближе к кратеру. Но с какой стороны? Выше кратера густо падал пепел, ниже могла прорваться лава. Поколебавшись, Виктор ринулся наверх
– Подожди, я с тобой! В случае чего, помогу, – крикнул летчик.
Несмотря на мороз, здесь было жарко. От теплого пепла уже начал подтаивать снег. Пепел падал на лицо, засорял глаза; камешки сыпались с неба. Это было уже опасно. Ковалев догадался прикрыть голову парашютом. Так они и пошли, словно носильщики с тюком на голове. Потом оказалось, что парашюты прожжены в нескольких местах.
Они вернулись через полчаса, задыхаясь и кашляя от серного газа, но очень довольные. Четыре самопишущих прибора были установлены, четыре глаза следили за извержением. Один из них нацелился на подземный поток лавы, другой – на верхний кратер, третий – на нижний, четвертый – на то место, где должен был открыться новый кратер. Расставив приборы, люди могли укрыться в безопасном овраге, как в окопе. Летчик лег на склоне с полевым биноклем. Рядом пристроился Виктор с пятым – самым совершенным аппаратом. На этом аппарате был светочувствительный экран. Глядя на него, Виктор сразу узнавал, что происходит под землей.
– Новое извержение из первого кратера, – сообщал летчик – Струя пара и рой вулканических бомб.
– Под кратером газовый пузырь, – отзывался Виктор. – Теперь уже прошел. Лава идет. Углубляет русло, возможно, проплавляет. Под вторым кратером – вихрь, вроде водоворота. Нашел газы, они уже пробираются ниже. Вот на том обрыве прорвется третий кратер.
Впервые в мире человек наблюдал внутренность вулкана во время извержения. Виктор проследил весь подземный поток лавы. Оказалось, что лава пробилась на поверхность по прослойке ископаемого льда. Затем, Виктор направил луч на главную пещеру. Дно озера понизилось на несколько метров. Это было понятно, ведь часть лавы вытекла через кратеры. Но сегодня поверхность озера не была гладкой. Вся она вздувалась пузырями, а у восточной стенки Виктор нашел воронку в том месте, где лава уходила к кратеру.
– Одним глазком заглянуть бы туда, – сказал Виктор летчику. – Представляешь, что там творится? Высокие отвесные стены, освещенные красным светом. Внизу лава, как расплавленный металл, вся в пузырях, бурлит, пузыри лопаются. Грохот, взрывы, брызги обстреливают потолок падают огненным дождем. Над лавой крутятся горячие вихри. Впрочем, там больше тысячи градусов, нам показалось бы, что вся пещера охвачена пламенем.
Да, видеть это не удавалось никому. И даже Виктор со своим аппаратом не наблюдал, а соображал, догадывался, представлял себе мысленно. А видел он только темные черточки, пятнышки и тени на светящемся экране.
Огненное дыхание кратера обжигало лицо, ноги леденели в мокром снегу, но наблюдатели не замечали ни жары, ни стужи. Наступил Новый год. Виктор вспомнил об этом, когда ему понадобилось взглянуть на часы, чтобы записать, что еще один, третий по счету кратер прорвался в 12 часов 25 минут, на 25-ой минуте новорожденного года. Они оба следили за крутым обрывом, к которому снизу подбиралась лава, и видели рождение кратера во всех подробностях, видели, как земля вздрогнула, шевельнулась, потом вспучилась, взметнулся черный фонтан, и длинный язык огня полыхнул изнутри. Но самое страшное, что все это происходило безмолвно. У Ковалева мелькнула мысль: почему такая тишина? Ему не пришло в голову, что прошла всего одна секунда, звук не успел долететь до них. Но затем грянул удар. Раскаленная лавина шрапнелью рассыпалась по склонам. Вулкан выстрелил в третий раз.
Полчаса спустя Виктор снова направил аппарат на центральную пещеру – Здесь происходят сложные события, – сказал он летчику. – Лава вытекает, освобождается место, давление падает. Когда давление падает, из лавы вырываются газы. В пещере все больше газов, они давят на лаву, гонят ее наружу. В точности, как в двигателе, – один такт – сжатие, поршень надвигается; второй – расширение газов, поршень отступает.
– У нас 4 такта, – заметил летчик. – Сначала всасывание, потом сжатие, а потом еще взрыв и выхлоп…
Виктор посмотрел на него очень внимательно.
– Может быть и выхлоп, – сказал он. – Уровень лавы понижается, газы скоро дойдут до нового канала. И тогда получится странная вещь. Возле нас произойдет главное извержение. Сейчас давление в пещере около 600 атмосфер. Представляешь, что будет, когда газы вырвутся оттуда. Пожалуй, нужно уносить ноги.
Летчик быстро вскочил, словно ожидал этих слов.
– Есть, уносить ноги.
– Гоговься к вылету… а я пока сниму приборы. – Виктор снова подхватил тюк с парашютом.
– Ну, тогда и я с тобой…
Снова ринулись они навстречу ветру, словно нырнули в море пепла. Первый аппарат, нацеленный на подземное русло лавы, стоял неподалеку, снять его было нетрудно. Второй, наблюдавший за верхним кратером, пропал, ею расплющило вулканической бомбой. Но третий остался в целости, Виктор снял его и передал Ковалеву.
За эти минуты ход извержения заметно изменился. Лава пошла медленнее, зато фонтаны над верхним кратером взлетали все выше, разбрасывая букеты огненных бомб. Склон горы дрожал непрерывно. Виктору захотелось как можно скорее убраться из этих ненадежных мест. Он даже подумал: не бросить ли четвертый аппарат, обойтись без него? Но как раз этот аппарат был самым ценным – он запечатлел на пленке всю историю рождения кратера. Такая съемка производилась впервые в науке. Все сложилось на редкость удачно: на станции вовремя заметили извержение, и Виктор успел поставить приборы прежде, чем прорвался последний кратер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38