Федора Максимовича я узнал сразу, он был точь-в-точь такой, как на фото: кругленький, лысый, смахивающий на бегемота.
- Не помешал? - спросил я.
Приходько мигом встал из-за стола.
- Слушаю вас. К чему интерес имеете? Столовая, гостиная или, может, детская комната?
Я улыбнулся:
- Думается, в детских вы сейчас особенно хорошо разбираетесь. Кстати, поздравляю вас с внуком.
- Спасибо, - зарделся, аки маков цвет, Приходько, - такой пацанчик! Узнает меня, улыбается, просто душа радуется.
Потом он спохватился:
- Простите, разве мы знакомы?
- Нет.
- Тогда откуда вы про Феденьку узнали?
- Газета ваша попалась, корпоративная, там фото.
Федор Максимович ткнул пальцем в стол.
- Эта?
Я увидел под стеклом знакомый снимок.
- Точно. Очень хорошая фотография.
- Всякому приятно внимание, - гордо сказал Приходько, - вот прислали журналиста, прямо праздник мне устроили. Народ до сих пор поздравляет. Даже кое-кто из постоянных клиентов позвонил.
- Вы всех на снимке знаете? - спросил я.
- Конечно, - удивился вопросу Федор Максимович, - семья же, жена, зять, дочь моя, а это свекровь ее. В общем, все свои, посторонних не звали. Вы к какой мебели интерес имеете?
Я снова улыбнулся:
- Федор Максимович, мне ваша помощь нужна, вот, смотрите.
Приходько уставился на мое удостоверение.
- Из милиции, что ли?
- Нет, из частной структуры, агентство «Ниро».
Продавец снял очки.
- И что?
- Вот на фотографии сбоку мужчина с букетом.
- Вижу.
- Он кто?
- Понятия не имею.
- Как это? - изумился я. - Он же снят вместе с вашей семьей. Сами только что сказали: никого посторонних не было.
- Верно, - кивнул Приходько, - только этот тип в кадр случайно попал. В родильном доме всех в одно время выписывают, с двух до четырех. Комната маленькая, медсестра одна туда-сюда ходит, младенцев выносит. Народу много набилось, этот мужчина кого-то другого встречал. В газете тоже решили, что он из наших, раз близко стоит, я не стал их разочаровывать.
Так уважили, репортера прислали, ну попал чужой в кадр, и что теперь? Возмущаться? И почему он всем нужен!
- Кто? - удивился я.
- Да мужик этот. Про него меня уже расспрашивали.
- Кто? - снова, еще более изумившись, повторил я.
Федор Максимович пожал плечами:
- Пришел ко мне покупатель, кровать он смотрел, все матрасы перещупал, а потом воскликнул: «Откуда мне ваше лицо знакомо. Эй, постойте, это же вы!»
И газету протягивает!
Федор Максимович уставился на издание.
- Верно, - кивнул он, - в родильном доме снимали. Это моя дочь, Алена, теперь по фамилии Сытник.
- Зять у вас красавец, - улыбнулся покупатель, тыча пальцем в мужика с букетом.
Приходько улыбнулся и объяснил, что это посторонний человек, случайно попавший в кадр. Родственник какой-то другой роженицы, не имеющий никакого отношения к семье Приходько-Сытник.
Я улыбнулся:
- Люди порой бывают очень глупы! Ясно же, что молодой отец держит ребенка! Значит, вы не знаете имени мужчины на фото?
- Откуда!
- А где именно ваша дочь рожала?
- Здесь недалеко, - махнул рукой Федор Максимович, - роддом в двух шагах. Налево свернете, вдоль зеленого забора…
- Какого числа внука забирали?
- Шестнадцатого февраля, - отчеканил Приходько, - такую дату не забыть.
Я попрощался с ним и пошел к эскалатору, на глаза попался тот же столик из стекла с пластиком.
Посередине столешницы красовался ценник: 150 600 рублей.
- Федор Максимович, тут ошибка, - не выдержал я, повернувшись к Приходько.
- Что такое? - насторожился продавец.
- Столик…
- Хорошая вещь, качественная.
- Смотрите, сколько он стоит!
- Сто пятьдесят тысяч с мелкими рубликами.
- Правда? - изумился я. - Но за точно такой же на первом этаже хотят пятнадцать тысяч!
Лицо Приходько приобрело загадочное выражение.
- Знаете, молодой человек, - вкрадчивым голосом начал он, - внизу мебель для всех, простой вариант для покупателя с тощим кошельком, честно признаться, не слишком высокого качества, но ведь малоимущим тоже требуется на чем-то спать, сидеть, вот мы и стараемся для людей. А у меня VIP-отдел, здесь представлен эксклюзив. Стекло у нас алмазной огранки, с большим содержанием свинца, рама сделана из нового поколения пластика, его применяют в ракетостроении, ножки способны выдержать нагрузку в пять тонн, ясно теперь?
Я кивнул и пошел к эскалатору. Если честно, то мне совсем непонятно: ну зачем ставить на журнальный столик конструкцию весом в пять тысяч килограммов? Он что, предназначен для семьи слонов?
Придут гости, мама-слониха водрузит на столешницу слоненка, а тот начнет читать стихи? Внешне столы и на первом, и на пятом этаже смотрятся как родные братья. И еще, ну с какой стати милейший Федор Максимович решил, что сумма почти в шестнадцать тысяч рублей устраивает неимущего человека?
Продолжая недоумевать, я вышел во двор и позвонил Hope.
- И что, - воскликнула хозяйка, - значит, сегодня? Я готова!
- Вы о чем?
- Ваня, ты?
- Я.
- Извини, я разговаривала с другим человеком, но связь прервалась, срочно приезжай домой.
- Еще что-то произошло? - напрягся я.
- Да, - коротко ответила Нора и отсоединилась.
Я полетел назад со всей возможной скоростью, но путь из-за пробок занял почти полтора часа. Увидев мое встревоженное лицо, Нора вздернула брови.
- В чем дело? Отчего такой вид?
- Вы же сказали, что у нас произошла неприятность!
- Я ни слова не обронила про плохие новости, вечно ты делаешь не те выводы из услышанного, - рассердилась Нора, - немедленно измени выражение лица!
Я постарался улыбнуться. Измени выражение лица! Милое требование. Ясно же, что, когда человек слышит слова: «Дома произошло…», он моментально начинает думать о неприятностях, а не о выигрыше сорока миллионов долларов в лотерею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16