!!
- Всё, всё. Извини.
- Что тебя так разобрало нынче?
- Просто терпеть не могу гомиков, ты же знаешь. А тут возись с ним…
- Кто сказал, что жертва - гомик?
- Ха! Он кем был при жизни?
- Натурщиком. Позировал перед художниками. В Университете Джорджа Вашингтона.
- Вот видишь! Натурщиком!
- И что?
- А разве все натурщики поголовно - не гомики?
- Нет.
- Тебе-то откуда знать, что - нет?
- Тебе-то откуда знать, что - да? Хочу поверить, а?
- Скалли! Вот это не трогай!
- О-о, агент Молдер задет за живое! За святое!
- Не трогай, сказал, Скалли!
- Ладно, сморозила. Забыли.
И то верно. Извечный плакат-постер в кабинете - размытые очертания летающей тарелки в стратосфере и аршинные буквы понизу: «Хочу поверить!» - для Фокса Молдера, конечно, не святое, но пунктик, idee fixe.
Именно, именно! Он, спецагент ФБР, провозглашает по поводу НЛО: «Хочу поверить!» - а его, спецагента ФБР, бросают на расследование банального убийства, пусть и совершенного с особой жестокостью, но банального, банального, банального! Еще и потерпевший - очевидный гей, что бы там напарник Скалли ни говорила. (Кстати, откуда ей все же знать, что - нет?!) Государственной печатью орехи разбивать - вот как это называется, сэр!
Сэр - в смысле, Железный Винни, в смысле, Уолтер Скиннер, в смысле, помощник директора ФБР. Мы с вами не первый и, агент Молдер надеется, не последний год делаем общее дело, Уолтер, однако за что же вы, Уолтер, так с агентом Молдером, Уолтер?! Ценные кадры ФБР и должны цениться соответственно. Кадры решают всё. Разбрасываться ими по мелочам нерационально, сэр! Кадры - не которые в диаскопе, а кадры - которые человеки. Фокс Молдер человек, и ничто человеческое ему не чуждо. Подкожная обида, к примеру. Типичное человеческое чувство! Впрочем, обида - есть чувство, так-таки предполагающее дальнейшее развитие отношений.
Что ж, будем развивать. Отношения. В дальнейшем. Сэр…
А пока, в одночасье, расщелкаем порученное вами, сэр, дело, как… орех государственной печатью. Экая невидаль - маньяк-одиночка! Потом скрестим руки на груди с видом оскорбленного небрежением профессионала, немо вопрошая: «Какие еще будут поручения, сэр? В дальнейшем? Старушек через оживленную магистраль переводить, чтоб под колеса не угодили? В Гарлеме профилактические беседы беседовать с афро-американскими тинэйджерами, чтоб стены пшикалками не размалевывали?» Но то - предвкушающее потом, потом. А пока…
- Что мы знаем о потерпевшем, Скалли?
- Адонис Кастракис. Двадцать один год. Грек, натурализовавшийся в четвертом поколении. Криминального прошлого не имеет. Правда, его прадед Агафон Кастракис в начале прошлого века промышлял контрабандой. Вместе с подельниками Ставраки и Папасатиросом перегонял из Греции в Одессу контрабанду - в частности, презервативы. Но, думаю, это никак не связано с нашим убийством. Прошло почти сто лет.
- В Одессе нет презервативов?
- В начале прошлого века не было.
- А в Греции?
- В Греции всё есть.
- Что же они все сюда к нам, в Америку, норовят, как мухи на… труп, если у них там всё есть! Сидели бы у себя в Греции! Или в Одессе! Развелось их из-за дефицита презервативов! А мы тут теперь копайся в навозной куче по их милости!
- Молдер, не нервничай.
- Не нервничаю.
- Нервничаешь. Но не поэтому. Я же вижу. Зол на Железного Винни?
- Скалли, что ты кушаешь, что такая умная?
- Булочки! С глазурью. Не желаешь еще одну? У тебя в организме явно не хватает булочек с глазурью.
- Хочешь сказать, что я дурак, да? А ты умная, да?
- Хочу сказать, что нам еще сидеть и сидеть. На голодный желудок как-то не хочется.
- Да почему же сидеть и сидеть! Простое дело, проще некуда! Мы его сейчас в момент!
- Хочу поверить.
- Скалли?!
- А что я сказала? Действительно хочу поверить - что мы сейчас в момент.
- Раз плюнуть!
- Плюй.
- Что ж… Так! Прежде всего… У нас есть фотография этого… Кастракиса в более приемлемом виде, не растерзанном? Прижизненная фотография, изображение?
- Фотографии нет. Изображения есть.
- Скалли?!
- Молдер, не нервничай. Когда ты последний раз был в Арт-галерее?
- Никогда. Я там не был. Есть вещи поважней, чем мазня, выставленная в Арт-галерее.
- Почему мазня?
- Потому что мазня.
- Ничего не смыслишь в современном искусстве!
- Зато ты, гляжу, смыслишь. Как свободная минутка, так каждый раз бегом в Арт-галерею, да? О, напитаться прекрасным, о!
- Не каждый раз, но вчера…
- Что тебя туда занесло?
- Не что, а кто. Цинци Хачулия.
- Что за фрукт?!
- Он не фрукт.
- Хорошо, овощ!
- Он не овощ.
- Короче, с чем его едят?!
- Его не едят. Хотя… подозреваемый прокусил ему руку до кости. При задержании.
- А, так это… м-м… прикрепленный?
- Прикомандированный. Не нервничай, Молдер. Железный Винни прикомандировал нам для расследования мистера Патерсона…
- О, как же, как же! Великий и ужасный Вильям Патерсон! Живой бог для желторотых агентов и агентесс! Бог в помощь! Тогда уж не он, великий, к нам, а мы, убогие, к нему прикомандированы. Не было печали - нам еще и Патерсона в помощь! Избавиться бы поскорее от этого плевого дела - и с глаз долой, из сердца вон.
- Молдер! Никто не даст нам избавленья. Ни бог. Ни царь. И не герой. Сами, только сами. Ты пристрастен к Патерсону, я в курсе. Но, полагаю, Скиннер прикомандировал их не для того, чтобы помешать расследованию, а чтобы помочь. Тем более, они занимаются им уже три года.
- Их? Они? Кого - их? Кто - они? Великий и ужасный Билл еще и с компанией?!
- Их всего двое, Молдер. Не нервничай. Патерсон и Хачулия. Цинци Хачулия у Патерсона в подчинении, но нам, между прочим, может оказаться полезным, как я успела заметить.
- Уже усцела?! О, приобщил к прекрасному!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24