И это, к сожалению, все, что я могу сказать вам о Йомалатинтис. Сомневаюсь, чтобы в Биармии кто-нибудь мог сказать больше. Это не самореклама, поверьте. Просто такими аспектами "Бьярмскринглы" занимаются считанные люди, и я их всех поневоле прекрасно знаю. Смогли вы извлечь для себя что-нибудь полезное из моего рассказа?
- Пока не знаю, - честно признался я. - Но в любом случае я вам искренно благодарен. - Я встал. - Простите, что заставил вас потратить столько времени на просвещение профана.
- Пустяки, - отмахнулся Брумман. - Поковыряться в таких вещах всегда приятно.
По идее, мне следовало бы откланяться, но я почему-то медлил. Какая-то мысль блуждала в потемках, и я никак не мог уцепиться за нее. Впрочем(
- Еще один вопрос. Последний. Вы упомянули о каком-то оригинале, трактующем Йомалатинтис(
- Ах, это, - по лицу Бруммана пробежала легкая тень неудовольствия, но он был человеком воспитанным. - Это один из наших историков. Пожалуйста: Айн Калхайно, магистр Республиканского университета, работает в Институте Биармии.
Уходил я из Университета со смешанным чувством. Некоторого разочарования - вряд ли филологические изыски доцента Бруммана смогут мне пригодиться. И смутной радости: кто знает, будет ли полезна встреча с Айном, но повидаться с приятелем отроческих лет само по себе приятно.
VI
Дозвониться до Айна не составило труда. Не знаю, чего здесь было больше - везения или закономерности. Конечно же, Айн мог оказаться в отпуске, но те, кто любит весну, отправляются путешествовать или отдыхать в мае, а люди летней души - в июле. Сейчас был июнь, и потому, пожалуй, закономерность преобладала над везением. Естественно, Айн не узнал меня по голосу, как, впрочем, не узнал бы его и я, позвони он вот так, неожиданно. Все-таки прошло слишком много лет( Но стоило мне представиться, и:
- Марк! Ну, молодец! Это ты здорово придумал - позвонить! Когда встретимся? Знаешь что? Давай завтра. Суббота, день у меня свободный, приезжай, я тебя со своими познакомлю, - сыпал он.
- А сегодня можно? - поинтересовался я.
- Ну, знаешь! Что это тебя так прихватило? Чуть не семь лет пропадать - и это в одном-то городе! - а теперь пороть горячку( Ну, Марк!
- Слушай, - сказал я. - Я все понимаю. Но признайся честно: ты можешь повидаться со мной сегодня? В любом месте и в любое время. Но чем скорее, тем лучше.
- Странно, - озадаченно протянул Айн. - В чем дело? Я могу тебе помочь?
- Не знаю. Может быть. Если встретимся.
- Хорошо, - сказал он уже другим, деловым тоном. - Я могу освободиться через час. Извини, но раньше никак. Где?
- Где тебе удобно.
- В институте не поговоришь. Ты где квартируешь?
Я назвал адрес конторы. Она все-таки была в центре, не то что мой дом.
- Буду в четыре, - оказал Айн. - Жди.
Мы с Айном познакомились в тот год, когда мне грезились потерянные пирамиды Египта и скрывающиеся в сельве города индейцев неведомых племен. Мои мечты обернулись скоротечной романтикой, оставившей лишь пожизненный, но слабый реликтовый интерес. У Айна же увлечение, похоже, сохранилось на всю жизнь. Мы вместе занимались в археологической студии года два, а потом я ушел в Полицейскую школу. Еще через три мы снова встретились - уже в университете. Но я учился на юридическом, а он на истфаке. К тому же на два курса старше меня. Встречались мы теперь редко, хотя и по-прежнему тепло. Но после Университета наши дороги снова разошлись. Лишь изредка, буквально раз в год, мы сталкивались где-нибудь, ( город-то невелик, - останавливались поболтать или заглядывали в какой-нибудь ресторанчик. А последние несколько лет не виделись вовсе. Так уж как-то оно получилось. И вот теперь, ожидая его прихода, я вдруг почувствовал, что все эти годы мне не хватало именно Айна. Или нет, не то. Просто вдруг вернулось прошлое, а это всегда очень тревожно. Возвращенное прошлое чаще всего обманывает. Но должны же из всякого правила быть исключения!
Айн приехал почти точно в четыре.
- Ну, что у тебя стряслось? - опросил он с порога. - И что это за дурацкая табличка там, внизу? Ты что, в самом деле в пинкертоны записался?
- Фу, как банально! - возмутился я. - Ничего пооригинальнее придумать не мог?
Мы рассмеялись, и все стало как-то просто. Я провел Айна в "задушевную".
- Пить будешь? Что?
- Ничего. Или - кофе, если есть. В институтском баре опять кофеварка сломалась(
- Сейчас сварю. А ты пока обживайся.
- Погоди. Что все-таки у тебя стряслось? Зачем я понадобился?
- Если честно, сам до конца не пойму. Просто сегодня я был в alma mater, и некий доцент Брумман сболтнул ненароком, будто у тебя имеются нетрадиционные соображения по поводу значения слова "йомалатинтис"? Это правда?
- В принципе. А зачем тебе?
- Вот что. Пока я ничего говорить не буду. Я займусь кофе, а ты соберись с мыслями и скажи все, что думаешь на сей счет. Потом, может быть, скажу что-то и я. Прости, но это касается дела, которое я сейчас расследую. И есть такое понятие - профессиональная тайна. Не обижайся, Айн.
- Я не обижаюсь. Я кофе жду.
И я отправился на кухню.
Айну не пришлось долго обживаться: когда я вернулся, он уже привольно раскинулся на мягких диванных подушках. Я быстро сервировал столик, и вскоре мы уже понемножку прихлебывали кофе, сваренный, как учил меня когда-то дед: "черный, как ночь, горячий, как конь, и сладкий, как поцелуй". Запивать его полагалось ледяной минеральной - от контраста сладко ломило зубы.
- Давай условимся, - начал Айн. - Я постараюсь изложить свою точку зрения предельно кратко. Что именно тебя интересует, не знаю, и потому рассусоливать не стоит. А дальше - задавай вопросы. Сумею - отвечу. Идет?
- Идет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28