Редкий момент, когда мужчина и женщина могут побыть вдвоем. Ну не совсем вдвоем, но всего лишь под взглядом ЦенКома, отмечающего каждое слово и движение. Дотронься он до Анны хоть пальцем, и его выбросят через воздушный шлюз без скафандра.
Физический контакт между мужчиной и женщиной был строжайше запрещен на Бельведере уже более века. Нарушения этого правила допускались лишь в экстремальных условиях. Разумеется, что все процессы воспроизведения потомства были сведены до лабораторного уровня. Физический контакт между людьми одного пола был разрешен, но в случае, когда он приобретал малейшую сексуальную окраску, наказание было быстрым и жестоким. Мастурбация была также запрещена, а поскольку на всей станции не было места, не просматриваемого датчиками ЦенКома, попыток нарушить это правило было крайне мало. Если же мужчина совершал подобное преступление во сне, то наказание не было слишком строгим. Всего лишь публичная исповедь и шесть ударов бамбуковой палкой по ладоням. Так как Мило в совершенстве контролировал свое тело, подобной опасности он всегда избегал, однако такие исповеди и наказания были довольно обычны в повседневной жизни станции.
– Готова ли ты к исповеди, сестра Анна? - сурово спросил он ее.
Ее бледные щеки порозовели:
– Я… Я готова, брат Джеймс.
– Начинай.
Она нервно вздохнула:
– Это так неудобно, брат Джеймс.
– Ты знаешь, что ты должна сказать мне, сестра Анна. Ты должна говорить только правду. И ничего не упустить. Бог видит тебя и слушает. - Не говоря уж о ЦенКоме и Святых Отцах.
– У меня опять были дьявольские мысли. Я пыталась противостоять им, но я не смогла.
– Расскажи мне о них.
– Они были у меня позапрошлой ночью. Я не могла заснуть. Я и не намеревалась размышлять о таких вещах. Это был скорее сон… Я ничего не могла поделать.
– Не лги, - предупредил он ее. - Ты хотела думать об этом.
– Нет! - запротестовала она, повысив голос.
– Ты же знаешь, что хотела. А теперь расскажи мне, о чем ты думала.
– О мужчине. Он вошел в барак. Направился прямо к моей койке. Я не разглядела его лица, но, когда он подошел ближе, я увидела, что на нем совсем нет одежды.
– И что ты почувствовала?
– Страх.
– Я же сказал тебе, не лги.
– … И возбуждение, - быстро проговорила она, - я не хотела возбуждаться, но так случилось.
Мило слегка наклонился вперед и увеличил выброс феромонов в воздух раз в десять. Скоро воздух в отсеке был насыщен сильнодействующими химическими агентами. Он быстро увидел реакцию девушки. Ее лицо залилось краской, дыхание участилось.
– Продолжай!
– Он подошел к моей койке. И я увидела, что его… штука… увеличена…
– Ты студент-медик, сестра Анна. Ты знаешь правильный термин.
– Мм… пенис.
Было ужасно трудно не рассмеяться. Бедная девочка. Только благодаря тому, что она училась на медика, она знала о мужских половых органах и о старом способе воспроизведения себе подобных. Большинство бельведерианцев жили в полном сексуальном неведении. Эрекция случалась довольно часто, но не было никакой возможности использовать ее по назначению.
– И что было дальше?
Ее глаза были полуприкрыты, дыхание убыстренным и прерывистым.
– Он сдернул с меня простыню. Потом он… он схватил подол моей ночной рубашки и стал поднимать ее, обнажая мои ноги… мой живот… мою грудь… мою шею.
– Ты была полностью открыта его взгляду?
– Да…
– И ты не попыталась закричать или убежать?
– Нет, брат Джеймс.
– И что было дальше?
– Он взялся руками за мои ноги… и раздвинул их. Потом он забрался на мою койку и… сел на колени между моих ног. Он дотронулся до меня… - Она вздрогнула.
– Продолжай, сестра Анна.
– Он дотрагивался до меня… до разных мест. Потом он лег на меня, я почувствовала тяжесть его тела… и тогда он втолкнул свой… пенис… в меня… и… - Ее глаза теперь были полностью закрыты. Мило опять увеличил выделение феромонов. - Он… двигался назад и вперед… назад и вперед…
"Неплохо, - подумал Мило, - для девочки, которая лишь прослушала пару коротких, беспорядочных и преднамеренно неясных лекций по технике полового акта".
– И тебе это нравилось. На что это было похоже?
Ее дыхание опять участилось. Она задыхалась. Он чувствовал ее запах. Он вкушал его.
– Да… мне это нравилось.
– И тебе это нравится и сейчас, когда ты вспоминаешь, ведь так?
"Ты ведь не можешь вспомнить, на что это было похоже…"
– Да! Да! ДАА! - Она откинула голову назад и задрожала. - Ах! ААААХ!
Она пыталась подавить оргазм, но не смогла. Некоторое время тело ее вздрагивало. Мило сохранял каменное выражение лица, но внутри он победоносно хохотал.
Когда содрогания прекратились, она опустила голову. Слезы закапали на пол. Она закрыла лицо руками.
– Я очень разочарован в тебе, сестра Анна, - сказал он холодно. - Ты ведь знаешь, что это означает?
– Да, брат Джеймс. - Ее голос был приглушен руками.
– Публичная исповедь, суровое бичевание вашей Матерью-комендантом и, по крайней мере, двухнедельная изоляция в одиночной камере.
– Да, брат Джеймс. Я сожалею. Я не знаю, что со мной произошло.
– Теперь уже слишком поздно. Я должен доложить об этом. Возвращайся в свой барак и жди.
– Да, брат Джеймс.
Она поднялась на ноги и, стараясь не встретиться с ним взглядом, поспешно вышла из отсека.
Когда дверь, закрываясь за ней, скользнула на свое место, Мило пришлось серьезно бороться с собой, чтобы не улыбнуться. Ее запах все еще витал в воздухе. Это было замечательно. Прямо перед всевидящим оком ЦенКома он только что изнасиловал женщину. Конечно, используя лишь дистанционное управление, но тем не менее.
Он подумал, как давно он не занимался любовью физически.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83