Так или иначе, теперь их было огромное количество. Образец этих водорослей уже хранился в быстро растущей коллекции Той.
Аппарат вынырнул из воды и завис метрах в шести над розовой поверхностью моря. Джен посмотрела на мониторы. С востока приближался массивный грозовой фронт. Черные тучи растянулись по небу на многие километры. В их глубине сверкали молнии.
– Феба на связи, - сказала Той.
Сразу же они услышали голос Фебы:
– Вы должны немедленно возвратиться на Небесного Ангела. Ситуация изменилась.
– Мы и 'ак соби'ались ве'ну'ся, - ответила Джен. - У нас п'оисошел нещас'ный слущай. Нищего се'есного, если 'ебе э'о ин'е'есно.
Программа не ответила, поэтому Джен спросила:
– А ш'о п'оисошло?
– Я засекла космический корабль, вошедший в земную атмосферу, и проследила его до посадки на северо-восточное побережье Австралии.


***

В других условиях Эйла была бы рада видеть, как счастлив отец, но сейчас, когда Жан-Поль находился в таком состоянии, она не могла разделить радость отца. Она чувствовала себя виноватой, потому что он, бросив все дела, примчался к ним в больницу прямо с посадочной площадки, и в то же время его суетливость немного раздражала ее, так как она боялась, что его радостное возбуждение плохо подействует на Жан-Поля. Но Эйла не могла заставить себя сказать ему об этом. Пока…
– … И они оправдали все мои ожидания! - говорил отец, расхаживая взад-вперед по комнате. - Может быть, даже превзошли их! Они обещают оказать нам любую посильную помощь - научную, техническую… - он бросил взгляд на Жан-Поля, - медицинскую. Любую!
– Ты с ними еще не говорил о Жан-Поле? - спросила Эйла.
– Нет, дорогая, еще не говорил. У меня не было такой возможности. Мы не обсуждали ничего конкретного. Надеюсь, что это мне удастся на банкете в их честь. Но я знаю, что среди них есть два медика - один карагандинец, другой - священник с Бельведера.
– А откуда ты знаешь, что они собираются на банкет? Я слышала, что объявлен строжайший карантин.
– Да, но временный. Пока они не произведут необходимые анализы нашего воздуха, почвы Пальмиры, пищи и крови, образцами которых мы их снабдили. Но я уверен, что это не более чем формальность. Посмотри на нас - мы все абсолютно здоровы. - Тут он понял свою бестактность и осекся. Он подошел к кровати Жан-Поля.
– О Боже… простите…
– Да бросьте вы, Лон, - проговорил Жан-Поль. - Я понял, что вы имели в виду.
Эйла погладила лоб Жан-Поля и спросила отца:
– Они боятся инфекции?
– Ну, да. Но их нельзя в этом винить.
– А как насчет нас? Мы ничем от них не заразимся?
– Я уверен, что нет. Они выросли в почти стерильных условиях.
– А сколько их? - спросил Жан-Поль.
– Сегодня мы встретились с четырьмя, но капитан Вьюшинков сказал, что экипаж состоит из двадцати девяти человек. Их было тридцать, но, к сожалению, один из священников с Бельведера по пути сюда умер. Сердечный приступ.
От такой новости у Эйлы защемило сердце. Это не говорило ничего хорошего о бельведерианской медицине, особенно если учесть, что попутчиком умершего был врач. Может быть, у карагандинцев медицина на более высоком уровне? Она очень надеялась на это.
– Насколько велик их корабль? - спросил Жан-Поль.
– Насколько велик? - с удивлением переспросил Хэддон. - Весьма велик. Я бы сказал - больше тридцати метров в длину. На этом корабле они обычно летают на Марс. А почему вы спрашиваете?
– Просто так. - Жан-Поль прикрыл глаза.
– Пап, ты его утомляешь, - недовольно заметила Эйла.
– Извините. Я лучше пойду. Проверю, как идет подготовка к банкету.
Эйла проводила его до двери.
– Я рада, что все вышло так, как ты и надеялся, - тихо сказала она.
– И я тоже, радость моя, я тоже. Ты пойдешь на праздник сегодня вечером?
Она обернулась и посмотрела на Жан-Поля.
– Не хочу его оставлять… но, может быть, я загляну попозже.
– Буду надеяться, - сказал он, поцеловал ее в щеку и вышел.


***

К тому времени, когда Эйла добралась до Главного зала, где проходил банкет, приветственная церемония да и сам банкет уже кончились. Люди разбились на небольшие группки, держа в руках бокалы, и оживленно разговаривали. Эйла увидела, что все группки собирались вокруг космонавтов, отличавшихся от остальных обтягивающей черно-желтой формой. Она огляделась, стараясь найти своего отца, и наконец увидела его в дальнем конце зала. Когда она пробралась к нему, то увидела, что он вместе с Лилем Вивером и большой группой пальмирян разговаривает с человеком мощного телосложения, который, судя по более броской форме, был среди космонавтов главным. Она протиснулась к их столику, однако ей стоило некоторых усилий привлечь к себе внимание отца. Наконец он заметил ее, улыбнулся и выбрался из толпы.
– Эйла, дорогая, как я рад, что ты зашла сюда! Ты должна познакомиться с капитаном Вьюшинковым, начальником карагандинской экспедиции.
– Папа, - сказала она обеспокоенно, - Жан-Полю становится хуже. Я должна поговорить с врачом карагандинцев. Нужно, чтобы он осмотрел Жан-Поля.
Веселье оставило ее отца.
– Карагандинский врач уже уехал обратно на корабль. Но бельведерианский еще здесь. Пойдем… - Он схватил ее за руку и нырнул обратно в толпу. Они протиснулись к столу.
– Брат Джеймс, я хотел бы познакомить вас с моей дочерью, Эйлой…
Лысый человек, сидящий за столом, повернулся к ним. Он был одет не как остальные космонавты. На нем был белый костюм-двойка. На левой стороне груди был нашит красный крест. Эйла посмотрела ему в глаза. Один голубой, а другой - зеленый. Как странно, подумала она. Человек поднялся со своего стула и протянул ей руку.
– Рад с вами познакомиться, Эйла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83