— Назад! — приказал Джесон, но Гвинет, разумеется, не обратила на его слова ни малейшего внимания.
Глаза лорда Айвена были открыты, а из уголков рта сочились тонкие струйки крови. На груди у него медленно расплывалось темное пятно.
— Помогите, — задыхаясь, прохрипел он.
Гвинет невольно сделала шаг вперед, но ее опередил Харпер и первым склонился над умирающим.
— Помогите, — повторил лорд Айвен. — Я хочу умереть со своим лицом.
Харпер понял, о чем идет речь. Он сорвал с верхней губы лорда Айвена приклеенные усы, затем бакенбарды со щек и, наконец, седой парик с головы. Потом он вынул носовой платок и стер с лица лорда Айвена остатки грима.
«Это Гарри и в то же время не Гарри», — подумала Гвинет.
Перед ней лежал красивый молодой человек, почти мальчик, с волнистыми светлыми волосами. Глаза его с печалью смотрели в темное низкое небо. Всего две минуты тому назад Гвинет собиралась сплясать джигу на его могиле. Теперь на душе у нее было пусто и холодно.
Лорд Айвен посмотрел на кого-то, стоявшего за спиной Гвинет, и сказал:
— Мы никогда не берем пленных, верно, сэр?
Гвинет обернулась и увидела высокую фигуру Ричарда Мейтленда. Он стоял молча, с непроницаемым лицом.
Она вновь обернулась к лорду Айвену. Тот уже был мертв, но его остекленевшие глаза оставались повернутыми к Мейтленду, а на губах застыла слабая улыбка.
Гвинет зябко поежилась и отвернулась.
— Пойдем домой, — сказал Джесон, обнимая Гвинет за плечи.
Глава 26
Чай был обжигающе горячим, но Гвинет не замечала этого. Перед ее мысленным взором стояла одна и та же картина — сгрудившиеся вокруг лорда Айвена люди, которые еще вчера были его друзьями и товарищами по работе, а сегодня пристрелили его, словно бешеного пса.
«Мы никогда не берем пленных, верно, сэр?»
Она поежилась, отпила еще глоток огненного чая и перевела взгляд на троих мужчин, сидевших вместе с ней за этим столом. Это были Джесон, Мейтленд и Месси. Гвинет думалось, что всех их объединяет одно — железные нервы и холодное сердце. Во всяком случае, смерть лорда Айвена, казалось, не взволновала никого из них. Просто возникла проблема, и они ее решили — быстро и по-деловому. В эти минуты Харпер вместе с остальными сотрудниками Особого отдела занимался инсценировкой смерти лорда Айвена при ис полнении служебного долга. Репутация Особого отдела всегда была для этих людей на первом месте, и ради нее они готовы были сделать героем даже последнего подлеца и предателя.
Что же касается Джесона и Гвинет, то они обязаны были забыть навсегда и имя лорда Айвена, и трагические события этой ночи.
Грум по имени Найтли умудрился пропустить почти все, что происходило в доме и вокруг него. Услышав звук пистолетного выстрела, который сделал Джесон, он попытался найти дорогу в дом. Это его голос они слышали во время сцены, разыгравшейся возле входной двери. К тому времени, когда Найтли сумел добраться до выхода, все уже было кончено, и люди полковника Мейтленда опять загнали его в дом.
С Джейксом — настоящим Джейксом, разумеется, — дело обстояло иначе. После того, как его достали из угольного погреба, с ним очень долго разговаривал сам Ричард. Позже Гвинет узнала от Джесона, что Мейтленд когда-то работал вместе с Джейксом в Испании и с тех пор доверял ему. Неизвестно, как много было известно самому Джейксу и что именно рассказал ему Мейтленд, но послание Гарри, прозвучавшее из его уст, Гвинет могла услышать своими ушами:
«Победил сильнейший».
У самой Гвинет также состоялся долгий разговор с Ричардом. Тот расспрашивал ее о Грейс, о Джонни Роуленде и о том, что им удалось обнаружить в Хэмпстеде. Мейтленд был убежден в том, что именно Джонни роуленд был тем человеком, что приходил к ней в роковую ночь, ставшую для него последней. Быть может, он хотел просить о помощи, быть может, пришел к Гвинет по какой-то другой причине — это могло проясниться только после разговора с леди Мэри. А та, как уже выяснилось, в самом деле находилась не в Лондоне, а в Роузмаунте.
Теперь стало ясно, почему Гарри с такой легкостью удавалось постоянно опережать их. Особый отдел постоянно был в курсе всех событий, и о них Гарри узнавал иногда даже раньше, чем его шеф. У самого Мейтленда первые подозрения зародились сразу же после неудавшегося покушения в Хэддоу. Именно в эти дни двое его агентов находились в разъездах — разумеется, связанных с расследованием, но при этом дававших им возможность незаметно съездить в Хэддоу и вернуться в Лондон.
Ричарду не хотелось верить, что такое возможно, но убийство Джерарда убедило его в том, что в Особом отделе есть человек, который регулярно снабжает информацией Гарри. Или сам является Гарри.
И Ричард стал внимательно следить за теми агентами, что находились тогда в разъездах, — Лэндоном и лордом Айвеном.
Сегодня вечером, после того, как выяснилось, что лорда Айвена не могут найти в доме Джерарда, Мейтленд узнал имя предателя. А узнав, поспешил в ту же минуту на Мэрилибон.
Гвинет снова поежилась. Она никак не могла свыкнуться с тем, что бездушный, жестокий убийца Гарри и лорд Айвен с его нежным, детским личиком и ангельскими глазами — один и тот же человек. Ей даже казалось, что Джесон и Мейтленд проявили к Гарри излишнюю жестокость, пристрелив его без раздумий и сожаления.
Впрочем, когда-то и она сама мечтала сплясать на его могиле.
Гвинет мечтала поскорее увидеть Марка, обнять его, услышать его голос. Она надеялась, что ее сын вырастет настоящим мужчиной — сильным и добрым. Она надеялась, что он никогда не станет похожим на лорда Айвена и избежит его судьбы. А еще ей хотелось, чтобы…
— Тебе удалось найти что-нибудь в том ящике?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102