Думая об этом, Мария Андреевна пришла к выводу, что ей не худо было бы завести у себя в спальне какую-нибудь спиртовку и прочие причиндалы, необходимые для приготовления кофе, а именно медную турку, запас зерен и ручную мельницу. Увы, оттого, что она так решила, вышеперечисленные предметы в ее спальне не появились. Нужно было выбирать: будить прислугу (чего княжне ужасно не хотелось), идти на кухню и самой разбираться, что где лежит, или вовсе отказаться от сумасбродной идеи кофейничать в три часа пополуночи.Проще и разумнее всего, конечно, было бы выбрать третий вариант, тем более что поначалу княжна не очень-то и нуждалась в кофе. Но, как это обычно случается, стоило только Марии Андреевне решить, что надобно потерпеть и не вбивать себе в голову пустую блажь, как она поняла, что не проживет и получаса без глотка крепкого кофе.Вздохнув, княжна потянулась к шнуру, чтобы позвонить, но тут же в нерешительности опустила руку. Ей представилось заспанное, опухшее лицо горничной, ее слипающиеся глаза, шаркающая, неуверенная со сна походка и то, как этой глупой деревенской девчонке будет жаль отнятых у нее минут самого сладкого предутреннего сна. С одной стороны, княжна не очень-то жалела горничную, ибо подавать барышне кофе, пусть даже и по ночам, было все-таки легче, чем работать в поле. А с другой стороны, как бы легко это ни казалось, приготовленный в столь неурочный час кофе все равно будет приправлен таким количеством недобрых мыслей в адрес нежданно заблажившей хозяйки, что, того и гляди, в горло не полезет.Княжна улыбнулась. Все это был сущий вздор, и горничную она до сих пор не разбудила вовсе не потому, что стеснялась, а потому, что ей не хотелось никого видеть. Предутренний час был тих и полон покоя, какого не сыщешь при свете дня. Поняв, что от себя все равно не уйдешь, Мария Андреевна поплотнее запахнула пеньюар и, подойдя к двери, бесшумно ее открыла. Она уже собралась переступить порог, как вдруг ее внимание привлекли доносившиеся откуда-то звуки. Где-то неподалеку кто-то ходил, негромко, но твердо стуча сапогами по паркету, и притом не внизу, а здесь, на втором этаже, где, по идее, не было никого, кроме ночевавшего через две комнаты Хесса. Следовательно, это был либо герр Пауль, либо забравшийся в дом вор. Княжна высунула голову в коридор и прислушалась. Да, шаги доносились из спальни немца; о том же говорила и полоска оранжевого света, пробивавшаяся из-под его двери.Остатки сна мигом слетели с Марии Андреевны. Открытие, что вернувшийся едва ли не в полночь немец тоже страдает бессонницей, взбодрило ее похлеще целого ведра кофе. Обыкновенно тевтон любил поспать и, улегшись в постель сразу же после ужина, едва-едва выползал из нее к завтраку. Вчера он лег поздно, да и кто знает, ложился ли вообще?Княжна закусила губу, вернулась в спальню и осторожно закрыла за собою дверь. Если герр Пауль пренебрег таким сокровищем, как сон (и, кстати, ужин, за которым он обыкновенно ел, как изголодавшийся молотобоец, и который вчера по неизвестной причине пропустил), то это что-нибудь да значило. Мария Андреевна снова приоткрыла дверь и прислушалась. Теперь ей стало ясно, что немец куда-то собирается. Шаги его сделались тише — видимо, он догадался-таки снять сапоги, — но быстрее. Стукнула дверца шкафа, потом что-то упало, запрыгав по полу, послышалось негромкое немецкое ругательство, и вдруг полоска света под дверью герра Пауля погасла.Мария Андреевна мигом смекнула, что будет дальше, и, метнувшись к комоду, задула свечу. Она вернулась к чуть приоткрытой двери как раз вовремя, чтобы увидеть, как герр Пауль боком выскользнул из своей спальни, держа под мышкой свои тяжелые, подбитые медными гвоздями сапоги.— Ах, хитрец, — одними губами прошептала она, глядя в спину удалявшемуся на цыпочках тевтону, — ах, затейник! Любопытно было бы узнать, что же ты затеваешь за моей спиной? Право же, я была бы рада удостовериться, что дело в какой-нибудь солдатской вдове...Как только немец свернул за угол, княжна снова зажгла свечу, выдвинула нижний ящик комода и принялась одеваться со сноровкой человека, привыкшего обходиться без помощи прислуги. Впрочем, и туалет ее сегодня был много проще обычного: вместо корсета с китовым усом и тугой шнуровкой княжна надела просторную кофту, застегнув ее спереди на пуговицы; далее последовала широкая домотканая юбка, козловые сапожки, безрукавка и платок, который княжна повязала так, как это делают крестьянки, собираясь в церковь. Все переодевание не заняло и полутора минут; с неудовольствием проведя ладонью по складкам, возникшим от долгого лежания этого маскарадного костюма в ящике комода, княжна задула свечу и торопливо вышла из комнаты.По пути она забежала в оружейную, где сняла со стены маленький пистолет — тот самый «лепаж», от которого вечером отказался Берестов, — и, на ходу проверяя курок, подошла к окну. Отведя в сторону тяжелую штору, она увидела, как герр Пауль, смешно перебирая ногами по доскам, лезет через забор. Это, по крайней мере, было ей понятно: княжна и сама не собиралась беспокоить уснувшего сторожа. Она стояла у окна до тех пор, пока немец не перебрался через забор, — нужно было понять, в какую сторону он направится. Впрочем, герр Пауль не обманул ожиданий княжны, решительно зашагав в направлении кремля. Убедившись в этом, Мария Андреевна выбежала из оружейной и через минуту уже выпрыгнула во двор через открытое окно в первом этаже — открытое, несомненно, немцем, который, как и княжна, не хотел будить лакеев.Очутившись во дворе, Мария Андреевна не пошла по проложенному тевтоном тернистому пути, а воспользовалась известным только ей одной секретом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110