Ну что, друг сердечный, если у тебя есть дело – говори, если нет – позволь откланяться, и весь разговор.
– Ты поменяла замок, – сказал Игорь уже совсем другим, несклочным тоном. – Я не смог открыть двери своими ключами…
– Пора привыкнуть, что ты здесь больше не живешь, – не выдержала благородной паузы Марго.
– Да, ты, конечно, права, – уныло согласился Игорь, на глазах теряя весь кураж (сама по себе фраза «ты права» в его устах звучала совершенно непривычно – и как это он вдруг решился признать, что в споре может быть прав не он, а кто-то еще?). – Но я просто волновался. Мне было так неприятно из-за всего, что происходило на суде… Я не выдержал и пришел поговорить с тобой. А тебя нет. Я до утра просидел на лестнице… На следующий день снова пришел, снова ждал, а тебя опять нет как нет. И что прикажешь думать? Ты хоть представляешь, что со мной тут творилось?
– А дома о тебе не волнуются, когда ты ночами ошиваешься в чужих подъездах?
– В чужих? – выразительно переспросил бывший муж. – Значит, в чужих? Да, конечно… Дома у меня теперь нет.
– А как же твоя новая жена? – продолжала допытываться Маргарита. Ведь совсем недавно этот человек орал ей в лицо, что она и мизинца его новой жены не стоит и что он наконец-таки встретил свою единственную и обрел настоящий дом, где его ценят, понимают и любят так, как Марго с ее куриными мозгами и представить себе не может, не то что воплотить.
– Да какая она мне жена? – искренне удивился Игорь. – Так, затмение какое-то нашло…
Удивительно! Неужели бабушкино колдовство сработало?
Игорь стоял перед ней такой растерянный и жалкий, что невольно захотелось обнять его и утешить. И даже сердце наконец забилось в привычном ритме, посылая Игорю флюиды нежности. Вот сейчас она протянет руки, положит их, как прежде, на его грудь, чувствуя под пальцами сильные мышцы, и, вдохнув такой знакомый запах одеколона, прижмется, сплетет ладони в замок на его затылке, ероша светлые волосы, и пригнет к себе для поцелуя… Но это желание, вспыхнув на секунду, тут же и погасло. Само по себе это казалось невероятным, но мысль о поцелуе с Игорем впервые представилась Маргарите совершенно отвратительной.
Она повернулась, прекращая тяжелый разговор, зашла в свою дверь и захлопнула ее прямо перед носом мужчины, расставание с которым казалось ей величайшим несчастьем еще несколько дней назад…

Дома Маргоша прежде всего посмотрела на себя в зеркало: как бы то ни было, а все-таки интересно, как она выглядела в момент объяснения с мужем? Не хотелось бы предстать в облике жалкой растерянной курицы.
В последнее время Маргоша вообще выглядела неважно: к ее вечно бледной суховатой коже жительницы московского центра, редко бывающей на свежем воздухе, прибавились угнетенный взгляд обиженной женщины, переживающей сильный стресс, мешки под глазами от постоянной бессонницы, отеки от частых слез… К тому же общую картину портили мелочи, которые всегда наваливаются на человека в тяжелые моменты: и волосы как-то плохо лежали, и аллергическая сыпь выступала на самых видных местах, и ногти на руках принялись вдруг безобразно слоиться… Словно организм, понимая, что его обладательнице плохо, из вредности задался целью добавить со своей стороны еще какие-нибудь неприятности.
Впрочем, Маргарите все время было не до того, чтобы разглядывать себя в зеркале, – какая разница, как она выглядит? Кто это теперь видит, кроме нескольких коллег на работе? Она, просыпаясь по утрам в пустой квартире, натягивала на себя первую попавшуюся кофточку, скалывала кое-как волосы заколкой, машинально бросала на лицо немного косметики и спешила поскорее уйти из опостылевшего дома, от безжалостного зеркала и от собственных рождающихся в одиночестве тяжелых мыслей.
Но на этот раз в зеркало Маргарита глянула с большим интересом, и оно, как ни странно, показало вполне приличную картинку. Пребывание в гостях у бабушки удивительным образом успокоило, живущее в душе чувство отчаяния само собой ушло, и это тут же положительно сказалось на внешности: и глаза стали совсем другими, и волосы… Что ж, может быть, она и не красавица, но стыдиться себя тоже не приходится. Женщина как женщина, даже по-своему миленькая.
И даже принарядиться немножко захотелось. Маргоша вытащила из шкафа свою лучшую светлую блузку с вышивкой, чтобы взять с собой. Она полила цветы, побросала в спортивную сумку кое-какие мелочи. Как оказалось, к тому, чем обеспечила ее бабушка, добавить уже практически нечего (если, конечно, не тащить в бабушкин дом весь свой гардероб). Но у Маргоши были бутылка хорошего вина и коробка дорогих конфет, которые она опустила на дно сумки (не так давно она собиралась съесть и выпить это в гордом одиночестве после суда, чтобы подсластить горечь поражения, но гораздо приятнее будет угостить бабулю); к тому же она прихватила фотоаппарат, чтобы сделать пару памятных фотографий вновь обретенной родственницы, любимую блузку, привычные тапочки, кое-что из белья и косметики…
Придвинув ухо к замочной скважине и не уловив ни звука по ту сторону дверей, Марго смело шагнула за порог, уверенная, что Игорь уже ушел, лестничная площадка свободна и больше никаких неприятных объяснений ее не ждет. А Игорь вовсе никуда не ушел, он спал на верхней ступеньке лестницы, прислонив голову к столбику перил, и скрип двери его конечно же разбудил…
– Это ты? – подхватился Игорь, задавая, как это обычно и бывает спросонья, самый дурацкий из всех возможных вопросов.
– Да, это я, – буркнула Марго, которой счастье лицезреть бывшего супруга стало уже изрядно надоедать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99