Эх вы, хомо сапиенсы… Сплошной наив. Мы же не можем объявить окружающим, что покойная старушка занималась ведовством, водила компанию с существами, подобными мне, и теперь мы желаем распорядиться ее бренными останками каким-нибудь необычным образом – например, умчать в далекие южные степи и насыпать над ней погребальный курган согласно ритуалу скифов. Или предать ее прах земле в руинах родового замка фон Хорнов? Лучше не привлекать внимания и соблюдать все обыденные формальности – выправить необходимые документы, проводить покойную, скромную пенсионерку, на кладбище, предать тело земле в окружении безутешных родных и близких и справить поминки… Поверь, дорогая, тебе же так будет много проще. Зачем искать лишние проблемы? Анонимность – лучшая защита во враждебном мире.

Прощание с Маргаритой Стефановной Горынской проходило в ритуальном зале на одном из окраинных кладбищ. Отпевать покойную в церкви Маргоша побоялась (мало ли как все там сложится – все-таки бабушка была колдуньей, а «Вия»-то все читали!), но тем не менее, вспомнив, что перед смертью старушка обращалась за прощением к Тому, Чье Имя Благословенно в Веках, договорилась о заочном заупокойном молебне по новопреставленной рабе Божией Маргарите и принесла из храма горсть ритуально освященной земли, чтобы бросить в гроб…
Теперь внучка стояла в черном платье и с букетом из шести белых роз у бабушкиного гроба. Валька в парадной форме и Нининсина в старинных траурных кружевах поддерживали ее под руки. Где-то рядом суетилась и Кика, так и не сменившая свой льняной домотканый наряд на что-то более подобающее траурной церемонии. Впрочем, по случаю траура из растрепанной шевелюры кикиморы торчал черненький бантик.
К удивлению Маргоши, никого особо не извещавшей о смерти бабушки (кроме трех приятельниц Маргариты Стефановны и старичка Буртининкаса, она никого из бабушкиного окружения и не знала), зал быстро заполнялся хмурыми людьми в траурных одеждах. Появление нескольких замшелых старушек в темных платках (очень похожих на ведьм из детских мультиков) удивления не вызывало: на любые похороны всегда собираются какие-то никому не ведомые ничьи бабушки. Гораздо удивительнее было, что к дверям ритуального зала постоянно подъезжали дорогие иномарки, из которых выходили солидные мужчины в сопровождении крепких бритоголовых телохранителей с траурными повязками на рукавах. Маргоша заметила также двух популярных телеведущих, режиссера модного авангардного театра и хорошо знакомое по программам новостей лицо члена правительства.
Министр, плотно окруженный свитой (моментально пробившей ему проход к самому гробу, оттесняя всех прочих, включая и Маргошу, единственную родственницу покойной), вытирал слезы, из чего следовало, что явился он сюда по велению сердца… Вот это да! У бабули был интересный круг знакомств. Хотелось бы только знать, кто эти люди – «коллеги» бабушки или облагодетельствованные ею «клиенты»?
Конечно, за свою долгую жизнь она могла много чего сотворить, но Маргоше не показалось, что бабуля имела склонность осыпать кого-то благодеяниями и оказывать магическую помощь чужим людям. Похоже, она в колдовских делах предпочитала проявлять осторожность и руководствоваться принципом Молчалина – «умеренность и аккуратность».
К Маргоше беспрестанно подходили какие-то люди, говорили проникновенные слова, сливавшиеся для нее в один общий хор, и многие весьма почтительно и даже подобострастно целовали ей руку. Странно. Прежде ей не доводилось сталкиваться с подобными обычаями, уместными разве что в среде крестных отцов итальянской мафии…
Может быть, как раз из-за мелькания этой толпы перед глазами, а может быть, просто из-за усталости и стресса Маргоша вскоре совершенно утратила способность понимать, что происходит вокруг. И уж конечно, совсем не обратила внимания на двух красивых, импозантных мужчин, беседовавших в некотором отдалении. А ведь лицо одного из них, мрачного красавца с орлиным носом, было ей смутно знакомо – это было то самое лицо, что открылось ей в магическом зеркале….
Со стороны казалось, что просто два преуспевающих бизнесмена, хорошо знакомых друг с другом, случайно встретились при таких печальных обстоятельствах, как похороны общей приятельницы, и не удержались, чтобы не поговорить о делах, отвлекшись от траурного ритуала.
Но почему-то прочие соболезнующие старались отойти от них подальше и казаться понезаметнее. Вскоре вокруг респектабельных господ образовалась пустота, звуки их голосов, не встречая преград, разносились по залу, и при желании можно было даже разобрать отдельные фразы из их беседы:
– Девочка утомлена и напугана.
– Неудивительно. Смерть способна пугать и завораживать. А девчонка еще слишком слаба и слишком близка к обычным людям. Посмотрим, сумеет ли выжить в нашем непростом мире…
– Ты, как всегда, жаждешь жертв?
– Жажду? Чушь. Я ничего не жаждал уже лет триста… Но порой для развлечения могу сыграть партию, в которой будут высокие ставки.
– Чужие жизни?
– В том числе. Вот ты, как всегда, не хочешь жертв. Ты жалеешь людей. В этом твоя слабость.
– Я никогда не любил творить зло.
– Как высокопарно! А что есть зло? Не забывай про условность традиций, заставляющих нас выбирать между добром и злом. Может быть, ты кинешься опекать эту бедную дурочку, на которую нежданно-негаданно свалился столь великий дар, что она просто не в силах им распорядиться? И будешь думать, что совершаешь добро? Тщетные усилия! Тебя все равно не понимают и боятся, ты окружен врагами…
– Это естественно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99