— Я не собиралась рожать ребенка, у которого не будет отца!Сквозь пелену ярости Руфус с трудом уловил смысл ее слов. Но он видел, как Порция держит руку на животе. И против воли вспомнил, как стояла вот так же его мать, тщетно пытаясь защитить нерожденного ребенка, у которого уже не было отца. Он вспомнил мертвого младенца, восковое, залитое кровью тельце своей сестры.— Моего ребенка? — Его голос прозвучал глухо, как из подземелья, из самых потаенных глубин души.Порция в запальчивости обратила внимание только на вопросительную интонацию его слов.— А чей же еще он может быть? — выпалила она, чувствуя, как пересохло во рту. — Или ты полагаешь, что я путалась со всеми в твоей деревне?Наступила невероятная тишина: трое стоявших на поле людей словно и не дышали. Наконец Руфус промолвил:— Утенок, я, конечно, не во всем бываю прав, но такого все же не заслужил.Порция молча отвернулась, горестно взмахнув рукой.— И как давно ты об этом знаешь? — Руфус подошел поближе и осторожно положил руку ей на плечо, предлагая — но не заставляя — снова посмотреть на себя.— С начала осады… наверное, за день до того. Но я слишком мало знаю об этих вещах и, долго не была уверена. — Порция говорила через плечо, вполоборота, все еще едва владея собой.— Милая, почему же ты ничего не сказала?— Сначала я не была уверена… а когда все стало ясно, ты уже не пожелал бы меня слушать, — бросила Порция, отчаянно пытаясь совладать с подступившими рыданиями: несмотря на то что теперь вроде все встало на свои места, горе и боль последних двух недель охватили ее с прежней силой, и жестокие слова сами слетали с языка, раня и язвя так, как ранили когда-то ее. — Ты ведь не стал бы меня слушать той ночью, правда?— Правда. — Казалось невероятным, как одним словом можно выразить затопивший Руфуса океан раскаяния.Он хотел бы прижать Порцию к груди и утешить ее, чтобы исчезла мучительная гримаса с милого лица, чтобы ушло горе из ее глаз, чтобы она даровала ему свое прощение. Но Порция не подпускала его к себе, отгородившись частоколом из боли и обид.— Я пробралась в замок, потому что хотела… потому что мне было нужно… посоветоваться, спросить кое-что у… — Порция задохнулась и обеими руками отвела с лица спутанные волосы. Она все-таки поборола свой гнев, и стена отчуждения рухнула.— У Оливии?Порция молча кивнула.У Руфуса по-прежнему не находилось слов, зато он понял, что больше его не станут отталкивать. И он обнял Порцию, и прижал к себе так, как делал это всегда, стараясь успокоить и утешить.— Прости меня, — промолвил он голосом, полным раскаяния. — Поверь, я не знал, что такое любовь, пока не повстречал тебя.Като молча стоял в стороне, предпочитая пока не вмешиваться. Он все еще многого не понимал, хотя силу связавшего этих двоих чувства ощущал как нечто физическое, что можно пощупать руками. Маркиз не спеша засунул меч в ножны и нарушил напряженное молчание вопросом:— Декатур, насколько я могу судить, моя племянница носит твоего ребенка?— Выходит, что так, Грэнвилл. — В живых синих глазах, смотревших на маркиза Грэнвилла поверх облака рыжих волос, промелькнула усмешка. — Выходит, что теперь нас связывает не только пролитая когда-то кровь.— Порция — истинное дитя своего отца. — Като ответил на взгляд графа Ротбери сардонической ухмылкой. — И она, подобно Джеку, решила творить свою судьбу, нимало не смущаясь принятыми правилами и приличиями. Я бы с удовольствием пожелал вам обоим счастья, Декатур, вот только боюсь, что ты вряд ли станешь слушать мои объяснения… — Он беспомощно пожал плечами в поисках подходящих слов. — Моего отца трудно было назвать приятным человеком. Он верил только в то, что обязан выполнять свой долг. Твой отец умышлял недоброе против короля… а мой не осмелился осудить решение королевского суда. — У Като вырвался горький смех. — Да, теперь это выглядит довольно смешно. Вряд ли мой отец мог вообразить, что в один прекрасный день я поведу армию против короля. Но я не использовал ни одного гроша из тех доходов, что приносили поместья Ротбери. Прошу тебя поверить мне на слово. Я не в силах исправить тот вред, что причинил мой отец твоему отцу. Но я согласен забыть о нашей вражде во имя ребенка, которому еще предстоит появиться на свет, если ты сделаешь то же самое.Его голос звучал искренне, и предложение мира было полно благородства. Руфус почувствовал, как нетерпеливо пошевелилась Порция. Как учащенно и горячо она дышит, с трудом удерживаясь на месте. И наконец, ему стало ясно, что владевшие им всю жизнь демоны не принадлежали ему, они достались от отца… человека норовистого, сурового и скорого на расправу, готового заподозрить оскорбление и измену там, где их на самом деле не было.Да, почти тридцать лет назад схлестнулись не на жизнь, а на смерть два горячих, крутых характера, однако это вовсе не означает, что их ссора должна стать судьбой всех последующих поколений. Да, Руфусу будет не так-то просто избавиться от унаследованной от отца жажды мести, и без того ставшей причиной многих утрат и смертей. Но необходимо положить вражде конец, и он сделает это.— Грэнвилл, вы позволите своей племяннице стать женой графа Ротбери? — спросил Руфус, сжимая руку Порции.— Не думаю, чтобы на то требовалось мое согласие. — Породистую физиономию Като осветила лукавая улыбка. Он взял Порцию за другую руку и добавил: — Эта леди слишком своенравна. Порция, ты хочешь за него замуж?— Да, — чуть слышно выдохнула она.У Руфуса возникло такое чувство, словно настал миг, ради которого он жил на земле. Он готов был летать.— Ну, так не будем откладывать, — выпалил Декатур.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128