— У меня есть картофельная похлебка и заливное из свиной щеки, — суетилась Анни. — Сейчас только разогрею похлебку и подам на стол. Вы бы порезали покуда хлеб, милорд.Руфус как ни в чем не бывало взял со стола нож и ячменный хлеб, прижал его к груди и принялся кромсать ломтями со сноровкой человека, вполне привычного к простым домашним хлопотам.Это зрелище невольно заколдовало Порцию. Слишком по-домашнему выглядел сейчас этот рыжий верзила с загрубевшими от меча руками. Между прочим, эти большие руки оказались на редкость красивыми. Прямые длинные пальцы с ровными суставами, ногти правильной формы и с глубокими лунками. Из-под подвернутых манжет простой сорочки выглядывали сухие изящные запястья — несмотря на покрывавшую их буйную рыжую поросль.— Итак, — напомнил Руфус, управившись с хлебом, — я хочу получить ответ на свой вопрос, прежде чем мы приступим к еде. Кто вы такая?Слава Богу, он помог ей отвлечься!— Порция Уорт, — отвечала пленница, не считая нужным держать свое имя в тайне.— Ага! — Руфус довольно кивнул и снова взял со стола свою кружку. — Значит, ваш отец — Джек Уорт. — Во взгляде Декатура промелькнула искра сочувствия. — Можете не отвечать на следующий вопрос, если не захотите. Вы рождены вне брака?— Джек был не из тех мужчин, кто женится, — пожала плечами Порция.— Верно, не из тех.— Так вы его знали? — Порция сама не понимала, почему это ее интересует.— Скорее я знал про него. Я знал, что он нарочно взял имя своей матери, — Руфус хохотнул, — из какого-то извращенного чувства ответственности перед именем Грэнвиллов, которое мог бы запятнать своей недостойной репутацией! Как будто это имя и без того не запятнано позором… Давайте-ка присядем к столу, — добавил он с приглашающим жестом, когда заметил, что Анни расставила деревянные плошки с горячей похлебкой.Порции никогда еще не приходилось отстаивать перед кем-то фамильную честь — прежде всего потому, что для этого не было причин. Джек, даже когда был пьяным в стельку, продолжал отзываться о Като, своем сводном брате, с некоторым уважением, если не сказать почтительностью. И хотя Порция была незаконнорожденной, она могла считаться наполовину Грэнвилл, и к тому же привыкла смотреть на разбойничьи похождения Декатура сквозь призму кровной вражды между их кланами. Кровь Грэнвиллов моментально вскипела в жилах, заставляя позабыть об осторожности.— Раз уж зашла речь о недостойной репутации, я бы советовала вам прежде взглянуть на себя, — язвительно промолвила она. — Убийства, грабежи, насилие…— Эй, эй, барышня, у меня за столом не принято так ругаться! — Анни, до сих пор колдовавшая над своими кастрюлями, так и подскочила на месте, пылая праведным гневом. — Лорд Руфус оказал честь моему дому, и коли вам угодно…Вмешательство Руфуса показалось Порции особенно удивительным после всего, что они успели наговорить друг другу. Он прервал хозяйку повелительным взмахом руки:— Тихо, Анни, девушка всего лишь пытается защищать своих. Я и не думал, что она поведет себя иначе.— Это что же, прикажете считать за комплимент? — фыркнула Порция. — Да провалиться мне к черту, если меня волнует, что вы обо мне думаете, лорд Ротбери!— Ну, так глубоко проваливаться вам вовсе ни к чему, — парировал Руфус. — Кровь Грэнвиллов определенно не доведет вас до добра, однако я не стану обращать против вас преданность своему роду — какой бы неуместной она ни была в данной ситуации. — Декатур взял со стола ложку и продолжил: — Все, что от вас требуется, — не швыряться налево и направо тяжкими обвинениями. А теперь извольте присесть. Вы потратите дыхание с большей пользой, если подуете на горячий суп. — И он сосредоточился на своей тарелке, давая тем самым понять, что вопрос исчерпан.Вряд ли пленница чего-то добьется, объявив голодовку. Она пинком пододвинула к столу стул и уселась. Никто не произнес ни слова, пока ее тарелка не опустела наполовину, а Руфус не покончил со своей. Наконец он спросил:— Так зачем же вы направлялись в замок к Като?— Джек умер.— Сочувствую, — промолвил Декатур, от которого не укрылась мгновенная тень, опечалившая ее взгляд.— Больше у меня никого нет. — Нарочито равнодушный тон вряд ли мог скрыть глубину ее горя. В глухие ночные часы девушка по-прежнему оплакивала смерть отца.— И вы, стало быть, положились на милость Грэнвилла?От мимолетного сочувствия не осталось и следа, Руфус снова говорил в язвительной и надменной манере, и это мигом вернуло Порцию к реальности. Ее все равно похитили, и один дьявол ведает, что учинили в эту самую минуту головорезы Декатура над солдатами Грэнвилла. Пленница решительно отложила ложку.— Доешьте до конца, — настаивал Руфус, — Анни ужасно обидится, если тарелка не будет пустой.В ответ она отодвинула тарелку еще дальше. Руфус лишь недоуменно выгнул бровь и равнодушно спросил:— Откуда вы едете?— Из Эдинбурга, — сердито буркнула она.— Като специально послал за вами людей?— Да какое вам до меня дело? — взорвалась Порция. — Что вас может интересовать?— Меня интересует абсолютно все, что имеет отношение к Като, — отчеканил он. — А теперь сядьте и доешьте суп. Какой вам прок морить себя голодом?— Ох, вот уж голодом меня можете не пугать, я к нему давно привыкла! — с горечью заявила Порция, направляясь к двери. — И я не собираюсь рассиживаться здесь и продавать своего дядю за тарелку супа! — В хижину ворвалось облако ледяного воздуха, когда Порция отворила дверь и захлопнула ее за собой.Руфус с интересом ждал, как скоро она сообразит, что в пылу негодования позабыла надеть плащ.— Чего это с вашей гостьей? — поинтересовалась Анни, подавая на стол заливное и вареный турнепс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128