— Я упала, — печально сказала я. — Мне надо вернуться домой. Там аптечка. И переменить одежду тоже. Я вернусь!
На лице Фрэнси Фолк явственно отразилось сомнение.
— У меня в кабинете тоже есть аптечка. Может, я сбегаю и принесу ее? — спросила она.
Знаете, я этого не хочу.
— Понимаете, мне ведь и блузка свежая нужна, — сказала я, сморщив нос, чтобы показать, насколько низкого мнения об идее находиться здесь все время в грязной блузке.
Другая женщина вышла из тех дверей, к которым я так стремилась, и остановилась послушать нашу беседу, переводя взгляд темных глаз с меня на решительную Фрэнси и обратно.
— Эй, девушка! — сказала с легким акцентом маленькая испанка, оборотень, и обняла меня. Мне это было привычно, и я автоматически ответила ей. Она многозначительно щипнула меня, пока мы обнимались.
— Как ты? — радостно спросила я. — Столько лет, столько зим.
— О, ты знаешь, все по-прежнему, — сказала она. Она смотрела на меня, и в ее глазах мерцала опаска. У нее были очень темные каштановые волосы, а не черные, как мне сначала показалось, жесткие и густые. Ее кожа, местами покрытая темными веснушками, была цвета молочной карамели. Пухлые губы лоснились от помады, крупные белые зубы поблескивали сквозь широкую улыбку. Я глянула на ее ноги. Обута она была в маленькие красные туфельки.
— Пойдем со мной на улицу, я покурю, — сказала она.
Фрэнси Фолк выглядела довольной.
— Луна, разве ты не видишь, что твоя подруга нуждается в медицинской помощи? — спросила она.
— Несколько ушибов и царапин, — сказала Луна, осмотрев меня. — Ты что, снова ухитрилась упасть?
— Ты же знаешь, мама вечно твердит мне: «Мэриголд, ты неуклюжая, как слон».
— Ох уж эта твоя мама, — сказала Луна, качая головой. — Как будто это сделает тебя менее неуклюжей.
— Ну что поделаешь? — сказала я, пожимая плечами. — Извинишь нас, Фрэнси.
— Да, конечно, — сказала она. — Увидимся позже, я полагаю.
— Конечно, увидимся, — сказала Луна. — Я ни за что не собираюсь это пропустить.
И с Луной под ручку я вышла наконец из центрального зала Солнечного Братства. Я изо всех сил старалась сохранить ровную походку, чтобы Фрэнси не заметила моей хромоты и не заподозрила еще чего-нибудь.
— Слава Богу, — сказала я, когда мы оказались снаружи.
— Ты поняла, кто я, — быстро сказала она. — Как ты узнала?
— У меня есть друг, он тоже оборотень.
— Кто он?
— Он не отсюда. И я не назову его имени без разрешения.
Она посмотрела на меня, мгновенно утратив все дружелюбие.
— Ладно, я понимаю, — сказала она. — Почему ты здесь?
— Почему я должна тебе говорить?
— Я только что спасла твою задницу.
Это была причина. Хорошая, веская причина.
— Ну хорошо. Меня нанял ваш главный вампир для помощи в розыске пропавшего родича.
— Уже лучше. Но он не мой главный. Я супер, но не какой-то там вампир. С кем ты имела дело?
— Я не могу тебе этого сказать.
Она подняла брови.
— Не могу.
Она открыла рот, будто хотела взвыть.
— Вой на здоровье. Есть некоторые вещи, которых нельзя делать… Что такое супер?
— Сверхъестественное существо. Теперь слушай меня, — сказала Луна. Мы шли по стоянке, и машины заезжали с дороги почти все время. Она то и дело кому-то улыбалась или махала рукой, да и я старалась выглядеть повеселей, но скрыть хромоту уже не могла. Да и лицо болело, как… Как сказала бы Арлена.
Ох, как домой захотелось… Но я задвинула эмоции подальше и обратила все внимание на Луну, которая явно что-то хотела мне сказать.
— Передай вампирам, что мы наблюдаем за этим местом.
— Мы — это кто?
— Мы — это оборотни Далласа.
— Вы что, организованы? Но это же замечательно! Я обязательно скажу… моему другу.
Она бросила на меня уничтожающий взгляд.
— Слушай, девочка, ты скажешь вампирам, что как только Братство узнает о нашем существовании, оно тут же начнет охотиться и за нами. А мы на публику выходить не намерены, нам и в тени хорошо. Вампиры глупы. Потому мы и присматриваем за Братством.
— Если вы так хорошо следите за ним, то почему не сообщили вампирам, что Фаррела держат здесь в подземелье? И о Годфри?
— Эй, Годфри хочет убить себя, и нас это не касается. Он сам пришел к Братству. Они не ловили его. Они от радости чуть штаны не замочили, когда он явился. Ну, после того, как пришли в себя от самого факта его присутствия.
— А что с Фаррелом?
— Я не знала, кто именно сидит внизу, — призналась Луна. — Знала, что кого-то схватили, но я еще не совсем допущена во внутренний круг и не могла узнать, кого. Я даже пыталась подмаслить этого козла Гэйба, но не помогло.
— Ты, надеюсь, будешь рада услышать, что Гэйб мертв.
— Эй! — Она впервые искренне улыбнулась. — Это и правда хорошие новости.
— А вот и остальные. Как только я доберусь до вампиров, они придут, чтобы освободить Фаррела. Так что на твоем месте я бы туда сегодня не возвращалась.
Она задумчиво покусывала губу. Сейчас мы были на дальнем конце стоянки.
— Вообще-то, — сказала я, — лучше всего было бы, если бы ты подбросила меня до гостиницы.
— Положим, я не нанималась делать твою жизнь совсем безоблачной, — бросила она, возвращаясь в прежнее состояние. — Мне нужно вернуться в церковь, пока не началось веселье, и вынести оттуда некоторые бумаги. Подумай, девочка: что вампиры собираются делать с Годфри? Они оставят его жить? Он ведь растлитель детей и убийца. Он убивал столько, что сам давно потерял счет. Он не может остановиться и знает это.
Все-таки в этой церкви было что-то хорошее… Она давала вампирам вроде Годфри возможность самоубийства при свидетелях.
— Может, им следовало бы поставить это на платную основу, — сказала я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74