Но я бы попросил вас остаться здесь на этот вечер, мы ведь отмечаем возвращение Фаррела.
— Но мы договорились, что если виновен будет человек, то его сдадут властям, а не станут наказывать по вампирским законам. Где же Хьюго?
Стэн осуждающе посмотрел на Билла. В его глазах читался вопрос: «Что ж ты так распустил свою смертную подружку?»
— Хьюго сейчас вместе с Изабель — уклончиво ответил он.
Мне не хотелось знать, что это значит, но для меня было делом чести разобраться во всем.
— Получается, наша договоренность для вас ничего не значит? — сказала я, зная, что это действительно заденет Стэна.
Все вампиры ужасно горды, и Стэн не был исключением: я даже в краску его вогнала своими словами. Ничто не могло его так разозлить, как обвинение в нечестности. Я отпрянула, до того ужасно исказилось его лицо. Спустя несколько секунд в нем уже не было почти ничего человеческого: губы втянулись, обнажив челюсти, клыки, напротив, вытянулись, а тело сгорбилось и будто удлинилось.
Где-то мгновение он стоял так, после чего, чуть успокоившись, сделал жест рукой: идем. Билл последовал за мной, и мы двинулись по следам Стэна вглубь коридора. По бокам его располагалось шесть спален; все были заперты, и из-за одной доносились звуки секса, которые трудно с чем-то спутать. Слава богу, нам было не сюда.
Мы поднялись по лестнице, что для меня было несколько болезненно. Стэн ни разу не оглянулся и не замедлил шаг. По лестнице он шагал так же широко, как и прежде по коридорам, и в конце концов остановился у двери, ничем не отличавшейся от других. Он отпер дверь и жестом пригласил меня войти.
Вот этого мне ужасно не хотелось. Но пришлось — и я вошла, оглядевшись.
Комната была почти пуста. К одной стене была прикована Изабель, конечно же, серебряной цепью; к противоположной — Хьюго. И тот, и другая были в полном сознании и уставились на меня.
Изабель кивнула мне, как будто просто встретила меня на улице, хотя была совершенно обнаженной — кроме запястий и лодыжек, обмотанных тряпками, чтобы серебро цепей не обжигало ее, а только отнимало силы.
На Хьюго тоже ничего не было. Он не сводил с Изабель глаз. Бросил на меня взгляд, просто чтобы узнать, кто пришел, и снова уставился на нее. Я постаралась не показать своего смущения, ведь вроде бы ничего особенного не увидела; но все-таки это были первые, кроме Билла, обнаженные взрослые, увиденные мною в жизни.
— Она не может высосать его, хоть и голодна, — произнес Стэн. — А он не может взять ее, хоть и ужасно хочет. Им так сидеть несколько месяцев. А что сделал бы с Хьюго человеческий суд?
Я задумалась. А что, в самом деле, такого противозаконного сделал Хьюго? Он обманул вампиров, попав в далласское «гнездо» нечестным путем. Он любил Изабель, но предал ее собратьев. Хм… Так нет же в уголовном кодексе такой статьи!
— Ну, за то, что он сделал в обеденном зале…. — начала было я. Вроде бы это противозаконно. Вроде бы.
— И много ли ему за это дадут? — спросил Стэн.
Хороший вопрос. Немного, наверное. Возможно, человеческий суд вообще не осудил бы подобное преступление против вампиров. Я вздохнула, и Стэн счел это достаточным ответом.
— И что еще сделал Хьюго?
— Он привел меня в Братство не совсем честно… Ну, не то чтобы незаконно. Ну, как бы сказать?
— Поточнее.
Хьюго все так же продолжал пялиться на Изабель.
Да, наверное. Он причинил зло, хоть и не творил его сам, в отличие от того же Годфри.
— И долго вы его тут будете держать? — спросила я.
— Три-четыре месяца — пожал плечами Стэн. — Не сомневайтесь, мы его кормим. А вот Изабель не кормим.
— А потом что?
— Ну, хотя бы освободим его от кандалов.
Билл взял меня за руку и сжал. Видимо, он не хотел, чтобы я любопытствовала дальше.
Изабель поглядела на меня и снова кивнула. Видимо, она не возражала против приговора Стэна.
— Все в порядке, — тихо сказала я ей. — Все в порядке. — С этими словами я повернулась и медленно пошла к лестнице.
Казалось, я потеряла часть себя, но не могла понять, что должна была сделать по-другому. Чем больше я об этом думала, тем более запутавшейся себя ощущала. Ну не привыкла я решать вопросы морали. Есть плохие вещи, а есть не очень плохие…
Ну, было и что-то среднее. Не хорошее и вроде бы не слишком плохое. Например, спать с Биллом, который мне не муж — хотя он и не мог стать моим мужем согласно законам, — или говорить Арлене, что платье ей идет, хотя оно ужасно.
Мысли все бегали вокруг того, что я увидела в комнате вверх по лестнице. К собственному удивлению, Изабель мне было жаль гораздо больше, чем Хьюго. Он, в конце концов, осознанно поступил плохо, а вина Изабель была лишь в халатности.
Времени на подобные бесплодные рассуждения у меня было предостаточно, благо Билл куда-то ушел — видимо, проводить время на вечеринке. Я всего раз или два в жизни, кроме этого, видела смешанное общество людей и вампиров, и давалось это смешение по-прежнему нелегко обеим сторонам, даром что вампиризм был официально разрешен уже два года. Нет, открытое «питье» (то есть сосание крови) из людей было по-прежнему абсолютно запрещено, и я могу засвидетельствовать, что здесь, в далласском «гнезде», этот закон соблюдался. Время от времени я, конечно, видела, как люди уходили наверх с вампирами, но возвращались вполне живыми и ничуть не ослабевшими. Уж на это я обратила особое внимание.
Билл так долго не был в компании себе подобных, что пообщаться с ними для него оказалось явным удовольствием. Он не переставая разговаривал то с одним, то с другим вампиром, то вспоминал Чикаго двадцатых годов, то обсуждал развитие вампирских «гнезд» в разных уголках мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74