Эдвину убил один из нас, — сказал Пейтен и вновь начал мучить очки.Ванда встрепенулась:— Что ты говоришь, дорогой? «Один из нас»? Значит, по-твоему, это могла сделать и я?— И ты, и я, и он, и она... — устало ответил Пейтен.— Ах, вот как! — вспыхнула Ванда. — Что ж, спасибо за откровения. И вот что я еще скажу: ложась спать, запрись от меня получше. Вдруг мне придет в голову шальная мысль переспать с тобой, и я войду в твою спальню...— Дорогая, ты говоришь несусветную...Вновь скрипнула дверь, и мы повернули головы, так и не дослушав Пейтена.На пороге стоял коп и глазел на нас, как на экзотических животных, резвящихся в вольере зоопарка.— Мистер Дональд Убхарт, прошу! — громко и раскатисто возвестил он.Дон вскочил и сжал мою руку в своей.— После допроса я вернусь к тебе, Мэвис, — быстро проговорил он.— Как голова? — участливо спросила я.— Раскалывается.Он ушел, а минут через двадцать коп вызвал следующего — адвоката Фабиана Дарка. Так как ни один из братьев Убхартов не вернулся к нам, я поняла, что такова тактика лейтенанта Фрома: он до последней минуты хотел держать подозреваемых в неведении относительно того, что сказали другие.Нас осталось трое — я, Ванда и ее муж. Он сидел потный и красный. Тягостное молчание давило, как камень. Я не сдержалась и попыталась поддержать прерванный разговор:— Ваши слова, Ванда, насчет того, что муж должен запираться... Я поняла, что на самом деле вы хотите обратного, потому что хотя Грегори Пейтен совсем не Грегори Пек, но он все же лучше, чем...— Заткнись!Ванда с ненавистью взглянула на меня. Больше я не нарушала тишину и очень обрадовалась, когда полицейский вызвал меня для допроса.Лейтенант Фром обосновался в столовой. Перед ним лежали блокноты, ручки. Электрический свет — к счастью, он все же был проведен сюда — вырисовывал каждую морщинку на его усталом лице.— Садитесь, миссис Убхарт.Я села, еще раз взглянув на лампочки — свечи в этой ситуации подействовали бы на меня угнетающе.— Итак, что вы увидели, спустившись в подвал? — лейтенант скороговоркой произнес опостылевшие слова.Наверное, вести допросы — тяжелое ремесло. Втайне я посочувствовала лейтенанту и подробно рассказала обо всем, начиная с той минуты, когда меня разбудил звон цепей.— Все совпадает, — убитым голосом проворчал лейтенант. — Но почему задушили эту домоправительницу? Какая-то белиберда... Если вдуматься, убить должны были вашего мужа. Извините, мадам...— Не знаю, как бы я смогла жить без Дона...Лейтенант хмыкнул: то ли недоверчиво, то ли сочувствующе. Теперь он рассмотрел меня получше, особенно то, что рельефно выделялось под тонким свитером. Голос его стал заметно мягче:— Вы не смогли бы жить без мужа... Да... А что Эдвина? Она кому-нибудь была нужна на этом свете?Я честно ответила, что не знаю.— Откуда адвокат Фабиан Дарк знал про свечи и цепи в подвале, как вы думаете? Он при вас разговаривал с Эдвиной на эту тему?— Да, — выгораживать адвоката не имело смысла. — Но Дарк говорил про Рэндолфа Убхарта. Цепи, очевидно, повесил Рэндолф, и адвокату каким-то образом стало об этом известно. Дух Убхарта-старшего витает над домом...— Вы меня подтолкнули к одной мысли, — лейтенант закрыл глаза и помолчал. — Призрак Рэндолфа Убхарта явился и убил домоправительницу. А что! Рэндолф здесь! Его могила здесь!Я ахнула:— Что вы говорите?! Могила — в доме?!— Вы замужем за старшим сыном Убхарта и могли бы знать такие семейные подробности. Старик был чудаком, если не сказать покрепче... Он хотел, чтобы его оплакивали ежеминутно.— Было бы лучше остаться мне в неведении, — пробормотала я, пытаясь собрать разбежавшиеся мысли.— Итак, вы не знаете, кто убил Эдвину, и никого не подозреваете? — лейтенант вернул меня к реальности.— Нет. Я ведь увидела Эдвину в первый и, как оказалось, в последний раз за ужином.Я глубоко вздохнула. Теперь лейтенант недвусмысленно уставился на мою грудь. Я проследила направление его взгляда и холодно произнесла:— Это не имеет отношения к делу. К телу тоже. А если вы попробуете...— И что же такое будет, если я попробую? — лейтенант сузил свои блеклые глазки и напрягся.— Проверю на прочность ваши косточки, или я не Мэвис Зейдлиц!Лейтенант удивленно приподнял брови:— Но вас ведь зовут Клер, не так ли? Клер Убхарт?— Разумеется, я — Клер Убхарт. Я пошутила. Посмотрите на меня: разве я могу причинить вам вред и — ха-ха — проверить на прочность ваши кости? А раз так, то, само собой, я не Мэвис Зейдлиц.Лейтенант откинулся в кресле, плечи его обвисли. Он тупо посмотрел на стол, заваленный бумажками.— Ну и местечко... Столько убогих! Один тип таскает под мышкой куклу, которая отвечает вместо него. Другой тип ходит с таким видом, словно ему приспичило застрелиться, а на самом деле завтра его ждут миллионы. Блондинка не знает толком, как ее зовут. Вы сказали Мэвис Зейдлиц? И как вам в голову пришло это имя?— Я читала о ней, — начала выкручиваться я. — Мэвис Зейдлиц — героиня детективных романов, это частный сыщик. Она умна, талантлива...— Чего и вам желаю, — ворчливо перебил меня лейтенант. — Ладно, допрос закончен. Идите, но не возвращайтесь в гостиную: я еще не со всеми познакомился в этом родовом гнездышке, будь оно неладно!— Так куда же мне идти?— Можете подняться к себе, прилечь...— Скажите, лейтенант, что будет, если меня убьют, когда я начну подниматься в свои апартаменты?— Я составлю об этом рапорт, — устало произнес он, потом вздрогнул, чертыхнулся и разозлился. — Идите, Клер-Мэвис, и не морочьте мне голову!Мысль о том, что по дому разгуливает убийца, подтолкнула меня так, что я вихрем взлетела по лестнице и с силой захлопнула дверь нашей «семейной» гостиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38