Зубы были отличительной чертой Пейтена. Казалось, что они живут своей, обособленной от хозяина жизнью и вот-вот вцепятся в меня.— Добрый вечер! — я постаралась быть милой и скромной.Единственный из всей компании Грегори Пейтен засуетился и кивнул мне. Его череп светился сквозь редкие волосы, а водянистые глаза смотрели немигающе — это был взгляд, напомнивший мне мистера Лимбо. Я обратила внимание на губы Пейтена — мясистые, причмокивающие, чувственные... Интересно, что нашла Ванда в этом невзрачном субъекте? Я вспомнила, что Пейтен — психоаналитик и Ванда часто пользовалась его услугами.Я села между Фабианом и Карлом. На стуле рядом с Карлом расположился мистер Лимбо. Неужели, когда подадут суп, кукла начнет есть? Если это произойдет, я не выдержу и скажу все, что думаю по поводу чревовещателей и их игрушек.Ванда сидела напротив меня, глядя сквозь меня.Эдвина тоже села и, жеманно выгнув кисть руки, позвонила в колокольчик.Тотчас из кухни появилась женщина и перед каждым поставила его тарелку.Было очевидно: семейство Убхартов проголодалось. Обед проходил в тишине, нарушаемой лишь позвякиванием приборов. Мерцающие свечи придавали ужину нечто похожее на священный ритуал.Подали кофе. Эдвина передала мне коробку с сигаретами. Я равнодушно взглянула на коробку — я никогда не курила и, наверное, уже не закурю: от никотина сужаются кровеносные сосуды и исчезает румянец.— Настоящая леди, — закудахтал карлик, оценив мое пренебрежение к табаку. — У нее нет никаких пороков.— Карл, перестань дурачить нас, — обратился к брату Дон. — Ты опять впадаешь в детство.Карл пожал плечами:— Как я могу запретить мистеру Лимбо выражать свое мнение? Я отвечаю за себя, он — за себя. У нас ведь демократия.— Пусть твой урод лепечет, что хочет, только оставит мою жену в покое! — неожиданно вскричал Дон.— А мне высказывания мистера Лимбо кажутся любопытными, — подал голос Пейтен. — Я бы хотел послушать его еще.— Пожалуйста, — карлик не заставил себя ждать. — Почему у вас вылезли волосы, мистер? Ваша голова усохла?Грегори Пейтен стал похож на перезрелую сливу и припал к чашке с кофе.Фабиан Дарк ухмыльнулся:— Что, получили? Вам следует быть осторожным. Ванда должна была предупредить вас, что с мистером Лимбо шутки плохи. Карл у нас чудак и проказник... Неисправимый, причем.— Значит, его невозможно ничем подкупить. Он неподкупный — очко в пользу Карла, — сказала я.Мне хотелось показать, что Дон женился на девушке с соображением, а не на какой-нибудь пустышке. Наверное, Убхарты поняли это — за столом воцарилась тишина.Колокольчик в руке Эдвины заставил кое-кого вздрогнуть.Вновь появилась прислуга, собрала приборы и тарелки. Когда женщина вышла, Ванда презрительно хмыкнула:— Таковы мы, Убхарты! Дружная семья... Дружная, когда речь идет о каких-то десяти миллионах долларов.— Слетелись, — проскрипела Эдвина. — Я даже слышу, как хлопают ваши крылья. Один гриф-стервятник, второй...— Ну, уж так обязательно и стервятники. Скажем иначе: летучие мыши, — начал подтрунивать Фабиан Дарк.Грегори Пейтен смотрел на происходящее, широко распахнув свои выцветшие глаза.— Я и не ожидал, что будет так интересно, — улыбнулся он, и его зубы вновь произвели на меня сильное впечатление. — В следующий раз я возьму записную книжку. Надеюсь, что у Убхартов всегда такой острый обмен мнениями и мне будет что записать...Мистер Лимбо вмешался и заговорил капризным голосом:— Карл, я уже не хочу Мэвис, я хочу Ванду!— Не строй иллюзий, — ответил Карл, — ведь ты всего лишь кукла, набитая черт знает чем.— Это не аргумент! Ведь вышла же Ванда замуж за этого, усохшего! В его голове тоже одна вата и опилки. Значит, выйдет и за меня!Ванда вскочила, словно ошпаренная крутым кипятком.— Если так будет продолжаться все три дня, наследство покажется мне ничтожной компенсацией за этот мерзейший спектакль!— Пойдем, дорогая, — поднялся Пейтен, чья рожа была разукрашена выступившими багровыми пятнами.— Хорошо. Выпьем коктейль в гостиной, — едва разжимая губы, ответила Ванда.Супружеская чета удалилась, и Дон с укором посмотрел на Карла.— Что ты вытворяешь? Угомонись!— Кто это? — не открывая рта, спросил карлик. — Твой брат?— Наполовину, — ответил Карл. — Не обращай на него внимания. У него есть вторая, чуждая мне половина, начиненная испанской дуростью. Это перешло к нему от матери испанки...— Скажи, а он не собирается умирать? — закудахтал мистер Лимбо. — Вот было бы здорово! Мне досталась бы его женушка. Обожаю грудастых блондинок — они теплые, мягкие...— Любуйся ею, пока она не исчезла, — недобро усмехнулся Карл. — У жен моего сводного брата есть такая манера — погибать в автокатастрофах или падать со скал.— Кретин!Дональд Убхарт отшвырнул кресло, в котором сидел, и с крепко сжатыми кулаками подскочил к Карлу.Карл тоже поднялся, сжав кулаки.— Сейчас я засуну твою куклу тебе прямо в глотку! — заорал Дон.Он замахнулся, намереваясь ударить брата, но Карл был готов к нападению и первым нанес Дональду сильнейший удар под ложечку. Дон согнулся. Лицо его перекосила гримаса боли, голова упала. Карл схватил брата за волосы, поднял голову и нацелился разбить коленом лицо.Ну уж нет!У Мэвис должен быть нормальный «муж», пусть даже сроком на три дня, а не распухшее бревно. Неожиданно для Карла я ударила его ребром ладони по шее и с силой хлопнула обеими руками по ушам — это были мои излюбленные приемы, почерпнутые у морского сержанта.Карла буквально потрясло это неожиданное нападение. Он попытался взглянуть на меня, глаза его расширились, язык вывалился. Я врезала ему еще один прямой, целясь в переносицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38