После второй сигареты и третьей чашки кофе я принял, наконец, решение и погнал свою машину в сторону Манхэттена.
Без четверти одиннадцать я уже звонил в дверь квартиры, в которой начались мои нынешние приключения.
Спустя пять или шесть минут, в течение которых никто даже и не попытался открыть мне, я так осатанел, что утопив кнопку звонка до упора, заклинил ее спичкой. Пусть трезвонит непрерывно. Ведь не железные же нервы у Осман-бея и его домочадцев.
Мой трюк возымел действие. Дверь немного приоткрылась, и в щелке блеснули испуганные черные глаза.
– Перестаньте! – возмущенно заявила Селина. – Или мне придется вызвать привратника, чтобы он вышвырнул вас вон!
– Привет, крошка. Мне нужно срочно увидеть Осман-бея.
– Он уже спит.
– Разбудите.
– Вы с ума сошли!
– Если не сошел, то скоро сойду.
– Приходите завтра утром.
Она попыталась захлопнуть дверь, но я успел вставить в щель носок ботинка.
– Дело, по которому я пришел, не терпит отлагательств. Пошевеливайся. Иди и разбуди его.
– Я никогда не посмею сделать такое, – ответила Селина. – Я и сама уже собралась спать.
Потеряв терпение, я изо всей силы нажал плечом на дверь. Она резко распахнулась, а Селина загадочным образом исчезла, словно растворилась в полумраке прихожей.
Весьма странно, подумал я, перешагивая через порог. Может, обитатели этой квартиры и впрямь состоят в сношениях с дьяволом. Но тогда почему прекрасная одалиска исчезла, не оставив после себя ни запаха серы, ни столба дыма?
Вдруг откуда-то снизу раздался приглушенный стон. Опустив глаза к полу, я увидел Селину, валявшуюся у самых моих ног. Судя по всему, я нокаутировал ее дверью.
– Что же вы не бьете меня дальше? – горестно простонала она. – Продолжайте! Вы, видно, привыкли безнаказанно измываться над женщинами!
– Простите! – сказал я. – Но вам следовало сразу же впустить меня.
Я осторожно помог ей встать и даже дружески погладил по плечу. Она действительно собиралась в постель. Судить об этом можно было по ее наряду: черному бюстгальтеру, придававшему ее внушительным грудям вызывающий вид, и узеньким кружевным трусикам. Очевидно, в тот момент, когда я позвонил, она собиралась облачиться в пижаму.
Не буду скрывать, я остался доволен осмотром. Селина была женщиной, желанной для любого мужчины.
– Дорогая, вы будете выглядеть красивейшей из женщин, если снимете то, что сейчас надето на вас! – патетически воскликнул я.
– А вы будете выглядеть последним идиотом, когда вылетите отсюда! – ответила она.
– Если уж я влетел к вам, то вылететь меня могут заставить только чрезвычайные обстоятельства. Решайте сами: либо вы разбудите Осман-бея, либо это сделаю я.
Она отступила на шаг и жалобно заморгала глазами, словно передавала кому-то сигнал бедствия.
– Если вы зайдете к нему в спальню, он убьет меня. Лучше оставайтесь здесь... Хотя он все равно убьет меня. Сон Осман-бея нельзя прерывать...
Повернувшись, она исчезла в глубине коридора. Где-то негромко хлопнула дверь и раздался недовольный выкрик.
Спустя минут пять Селина вернулась и, не глядя на меня, направилась в гостиную.
– Идите за мной, – холодно сказала она. – Осман-бей уже одевается.
Со времени моего последнего визита в гостиной ничего не изменилось. Все так же были опущены шторы, все так же разбросаны подушки на белом ковре, разве что кальян не дымил.
– Придется вам немного подождать, – печально сказала прекрасная одалиска. – Он уже не так проворен, как прежде, особенно после сна.
– Я не спешу, – сообщил я.
– Это заметно... Хотите выпить чего-нибудь?
– Но только не турецкого кофе.
Лишь одно воспоминание об этом пойле заставило судорожно затрепетать мой желудок.
– Что-нибудь спиртное?
– Бурбон со льдом, если можно.
– Пойду поищу. А вы пока присядьте.
Я закурил, но остался стоять. Ни одна из подушек, разбросанных на ковре, не привлекала меня.
Спустя несколько минут в коридоре раздалось шуршание шелка. Вернулась Селина, накинувшая пеньюар. В руке она сжимала стакан с бурбоном, в котором аппетитно позвякивали кубики льда.
Пока я медленно тянул напиток, наслаждаясь каждым глотком, она внимательно следила за мной, скрестив руки на груди.
– Осман-бей разъярен, как дикий кабан, – сказала она, когда я вернул ей стакан. – Еще немного, и он захрюкает.
– Какой он кабан, – я махнул рукой. – Скорее, боров.
– И все же будьте осторожны. Он очень силен. Вы даже представить себе не можете, что он вытворяет иногда.
– В крайнем случае я могу выпрыгнуть в окно.
– Это было бы весьма забавно. Как-никак, мы живем на двадцать пятом этаже.
В коридоре раздались приближающиеся шаги. Толстяк влетел в гостиную на пугающей скорости и одарил меня уничтожающим взглядом.
Даже не поздоровавшись, он рухнул на ковер и остался сидеть со скрещенными ногами возле своего кальяна.
– Подай кофе!
Эти слова были адресованы Селине.
Она пулей бросилась выполнять его распоряжение.
Глядя ей вслед, я задумчиво сказал:
– Мне всегда было жалко тех типов, которые самым прекрасным в мире считают окружающую природу: всякие там деревья, озера, водопады. Им бы следовало побывать сегодня ночью здесь, чтобы убедиться – самое прекрасное в мире, это обнаженное женское тело.
Осман-бей просто заклокотал от ярости.
– Не хотите ли вы сказать, что вытащили меня из постели только для того, чтобы заставить любоваться прелестями рабыни и без того принадлежащей мне?
– Нет. Есть еще кое-какие проблемы.
Поскольку Селина уже исчезла из поля моего зрения, можно было глянуть и на Осман-бея.
Зрелище, надо сказать, было довольно не привлекательное:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33