Ц Думаю, что объяснение удовлетворит и вас, и английского посла, Ц сухо
сказал офицер.
Он развернул приказ об аресте студента философского факультета Артура
Бёртона и вручил его Джеймсу, холодно прибавив:
Ц Если вам понадобятся дальнейшие объяснения, советую лично обратитьс
я к начальнику полиции.
Джули вырвала бумагу из рук мужа, быстро пробежала её глазами и накинула
сь на Артура с той грубостью, на какую способна только пришедшая в бешенс
тво благовоспитанная леди.
Ц Ты опозорил нашу семью! Ц кричала она. Ц Теперь вся городская чернь б
удет глазеть на нас. Вот куда тебя привело твоё благочестие Ц в тюрьму! Вп
рочем, чего же было и ждать от сына католички…
Ц Сударыня, с арестованными на иностранном языке говорить не полагаетс
я, Ц прервал её офицер.
Но его слова потонули в потоке обвинений, которыми сыпала по-английски Д
жули:
Ц Этого надо было ожидать! Пост, молитвы, душеспасительные размышления
Ц и вот что за этим скрывалось! Я так и думала.
Доктор Уоррен сравнил как-то Джули с салатом, который повар слишком сдоб
рил уксусом. От её тонкого, пронзительного голоса у Артура стало кисло во
рту, и он сразу вспомнил это сравнение.
Ц Зачем так говорить! Ц сказал он. Ц Вам нечего опасаться неприятност
ей. Все знают, что вы тут совершенно ни при чём… Я полагаю, Ц прибавил он, о
бращаясь к жандармам, Ц вы хотите осмотреть мои вещи? Мне нечего скрыват
ь.
Пока жандармы обыскивали комнату, выдвигали ящики, читали его письма, пр
осматривали университетские записи, Артур сидел на кровати. Он был неско
лько взволнован, но тревоги не чувствовал. Обыск его не беспокоил: он всег
да сжигал письма, которые могли кого-нибудь скомпрометировать, и теперь,
кроме нескольких рукописных стихотворений, полуреволюционных, полумис
тических, да двух-трех номеров «Молодой Италии», жандармы не нашли ничег
о, что могло бы вознаградить их за труды.
После долгого сопротивления Джули уступила уговорам своего шурина и по
шла спать, проплыв мимо Артура с презрительно-надменным видом. Джеймс по
корно последовал за ней.
Когда они вышли, Томас, который всё это время шагал взад и вперёд по комнат
е, стараясь казаться равнодушным, подошёл к офицеру и попросил у него раз
решения переговорить с арестованным. Тот кивнул вместо ответа, и Томас, п
одойдя к Артуру, пробормотал хриплым голосом:
Ц Ужасно неприятная история! Я очень огорчён.
Артур взглянул на него глазами, ясными, как солнечное утро.
Ц Вы всегда были добры ко мне, Ц сказал он. Ц Вам нечего беспокоиться. М
не ничто не угрожает.
Ц Послушай, Артур! Ц Томас дёрнул себя за ус и решил говорить напрямик.
Ц Эта история имеет какое-нибудь отношение к денежным делам?.. Если так, т
о я…
Ц К денежным делам? Нет, конечно. При чём тут…
Ц Значит, политика? Я так и думал. Ну что же делать… Не падай духом и не обр
ащай внимания на Джули, ты ведь знаешь, какой у неё язык. Так вот, если нужна
будет моя помощь Ц деньги или ещё что-нибудь, Ц дай мне знать. Хорошо?
Артур молча протянул ему руку, и Томас вышел, стараясь придать своему туп
ому лицу как можно более равнодушное выражение.
Тем временем жандармы закончили обыск, и офицер предложил Артуру надеть
пальто. Артур хотел уже выйти из комнаты и вдруг остановился на пороге: ем
у было тяжело прощаться с молельней матери в присутствии жандармов.
Ц Вы не могли бы выйти на минуту? Ц спросил он. Ц Убежать я всё равно не м
огу, а прятать мне нечего.
Ц К сожалению, арестованных запрещено оставлять одних.
Ц Хорошо, пусть так.
Он вошёл в альков, преклонил колена и, поцеловав распятие, прошептал:
Ц Господи, дай мне силы быть верным до конца!
Офицер стоял у стола и рассматривал портрет Монтанелли.
Ц Это ваш родственник? Ц спросил он.
Ц Нет, это мой духовный отец, новый епископ Бризигеллы.
На лестнице его ожидали слуги-итальянцы, встревоженные и опечаленные. А
ртура, как и его мать, любили в доме, и теперь слуги теснились вокруг него, г
орестно целовали ему руки и платье. Джиан Баттиста стоял тут же, роняя сле
зы на седые усы. Никто из Бертонов не пришёл проститься. Их равнодушие ещё
более подчёркивало преданность и любовь слуг, и Артур едва не заплакал, п
ожимая протянутые ему руки:
Ц Прощай, Джиан Баттиста, поцелуй своих малышей! Прощайте, Тереза! Молите
сь за меня, и да хранит вас бог! Прощайте, прощайте…
Он быстро сбежал с лестницы.
Прошла минута, и карета отъехала, провожаемая маленькой группой безмолв
ных мужчин и рыдающих женщин.

Глава VI

Артур был заключён в огромную средневековую крепость, стоявшую у самой г
авани. Тюремная жизнь оказалась довольно сносной. Камера у Артура была с
ырая, тёмная, но он вырос в старом особняке на Виа-Борра, и, следовательно, д
ухота, смрад и крысы были ему не в диковинку. Кормили в тюрьме скудно и пло
хо, но Джеймс вскоре добился разрешения посылать брату всё необходимое и
з дома. Артура держали в одиночной камере, и хотя надзор был не так строг, к
ак он ожидал, всё-таки узнать причину своего ареста ему так и не удалось. Т
ем не менее его не покидало то душевное спокойствие, с каким он вошёл в кре
пость. Ему не разрешали читать, и всё время он проводил в молитве и благоче
стивых размышлениях, терпеливо ожидая дальнейших событий.
Однажды утром часовой отпер дверь камеры и сказал:
Ц Пожалуйте!
После двух-трех вопросов, на которые был только один ответ: «Разговарива
ть воспрещается», Артур покорился и пошёл за солдатом по лабиринту пропи
танных сыростью дворов, коридоров и лестниц.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15