– С тех пор утекло много воды.
Том опустил взгляд.
– Да, много. И, несмотря на все трудности, дела у нас идут хорошо.
Он поднял взгляд, рассчитывая увидеть на лице жены подтверждение своим словам.
– Удивительно хорошо.
– Однако признай – это меняет все.
«Ничего я не собираюсь признавать», – едва не выпалила она, но поняла, что это прозвучит слишком грубо. И потому просто сказала:
– У нас есть сын, дом, семья – пусть и не совсем обычная – и жизнь, созданная немалым трудом. И ничто не заставит меня подвергнуть все это опасности. Это хорошая жизнь; если хочешь знать правду, такой удовлетворенной я никогда себя не чувствовала. Ох, мне, конечно же, недостает прежней работы и того, в каких условиях она протекала, и все же я снова практикую. – Джейни улыбнулась. – Это не так уж плохо – быть сельским доктором. Мы умудряемся довольствоваться тем, что имеем, и с каждым днем имеем все больше. Мне нужны ты, и Алекс, и Кристина, и все остальные. Не знаю, что я стала бы делать без вас.
Том встал, опираясь на костыль, крепко обнял жену и притянул к себе.
* * *
– Подожди, – сказала Кэролайн, когда Джейни наконец вышла из спальни. – Сначала я должна кое-что рассказать тебе… о Брюсе…
Джейни резко остановилась.
– Что?
– Он… не такой, как прежде.
Джейни отпустила дверную ручку.
– Что ты имеешь в виду?
– Его лицо… Джейни, оно почти все в рубцах. Наверно, с ним случилось что-то ужасное. Мне пришлось прикусить язык, чтобы не выдать свою реакцию.
Некоторое время Джейни стояла молча, потом негромко сказала: «Спасибо», перевела дыхание и вышла в главный зал.
Он был там один; Лейни позаботилась о том, чтобы все остальные под разными благовидными предлогами ушли. Когда Джейни вошла, он стоял спиной к ней, но, услышав шаги, обернулся.
Обезображена была почти половина его лица; разделяющая линия проходила сверху вниз. Один глаз не видел; из наружного уголка стекала слеза. Несколько мгновений Джейни просто молча смотрела на него.
– Ты выглядишь… замечательно, – сказал Брюс.
– Ты тоже.
– Джейни, пожалуйста…
Она на мгновение закрыла глаза, снова открыла их, подошла к Брюсу, взяла его покрытую рубцами руку и нежно поцеловала ее.
– В моих глазах ты всегда будешь таким, каким я видела тебя в последний раз.
– Хотелось бы и мне помнить себя таким.
Джейни засмеялась и прижала его руку к своей щеке. Слеза выкатилась из уголка ее глаза; Брюс кончиком пальца стер ее.
– Кожа у меня такая грубая. Надеюсь, она не причинит тебе вреда.
– Даже если и так, я не в состоянии ничего чувствовать. Полностью одеревенела.
– Можно понять. – Он сунул руку в карман и достал оттуда что-то в закрытой ладони. – Дай руку. Я принес тебе маленький подарок.
Он вложил ей в руку лимон. Она с потрясенным видом вертела и рассматривала его, потом поднесла к лицу и вдохнула давно забытый аромат.
– Ох, господи, откуда это?
Только она собралась вонзить зубы в кожуру, как в зал вбежала Кэролайн.
– Прошу прощения, но он говорит что-то непонятное!
Брюс взял Джейни за руку.
– Постой, у меня есть для тебя еще кое-что.
* * *
Двое мужчин впервые встретились лицом к лицу и некоторое время пристально разглядывали друг друга; обоих мучил вопрос, чья ущербность больше. Наконец Брюс протянул покрытую шрамами правую руку.
– Спасибо за все, что вы делали, чтобы я смог получить визу.
Балансируя на костыле, Том тоже протянул руку; рукопожатие было искренним и крепким.
– Сожалею, что это затянулось так надолго.
Брюс рассмеялся и покачал головой.
– Нет, не сожалеете. – Он бросил быстрый взгляд на Джейни и снова улыбнулся Тому. – И если бы вы вообще устранились от этого, я не стал бы винить вас. Я на вашем месте, скорее всего, именно так и поступил бы.
Несколько мгновений прошли в молчании. Потом Алекс зашевелился в постели, напомнив им, зачем, собственно, они здесь собрались.
– Давайте займемся делом, – сказал Брюс, снял с плеч рюкзак, порылся в нем и достал пузырек зеленого «золота», привезенный из Вустера. – Нужно, чтобы препарат каким-то образом попал ему в желудок. В основном тут энзимы, но я так и не сумел выделить самую эффективную составляющую. Поэтому остается одно – он должен проглотить это.
Они соорудили что-то вроде зонда и просунули Алексу в горло. Джейни молча благодарила Бога за то, что сын без сознания и не испытывал неприятных ощущений, когда зонд проталкивали по пищеводу. Едва пузырек опустел, зонд вынули.
Джейни и Том сидели бок о бок, держась за руки; Брюс стоял позади. Все трое не сводили глаз с возрожденного Алехандро, а тот буквально истекал воспоминаниями о своей прошлой жизни. Всю долгую ночь, пока препарат Брюса распространялся по его телу, изо рта Алекса потоком лились имена, знакомые его матери по дневнику лекаря.
Он в тоске взывал к Адели и с благоговением шептал имя Филомены. Джейни вытирала с его лба пот, а он дугой выгибал спину, поминая Эдуардо Эрнандеса, сэра Джона Шандоса, Гильома Каля и всех прочих, с кем во время первого воплощения пересеклись его пути. А когда он призывал Кэт и с нежностью и болью разговаривал с Авраамом Санчесом, она вытирала с его щек слезы. И еще он все время повторял: «Де Шальяк», – снова и снова.
Лишь следующей ночью он наконец снова открыл глаза. И первым словом, которое он произнес, было «мама».
* * *
– Мы положили тебе хорошую зубную щетку, так что, пожалуйста, не забывай пользоваться ею. И проси Брюса время от времени кипятить ее.
– Я прослежу за этим, – пообещала Лейни.
Джейни взглядом поблагодарила ее и снова посмотрела на Алекса.
– Знаю, ты будешь помнить, что нужно чаще мыть руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156