Звуки гимна поднимались вокруг них, отдавались в ее висках. Он поднял ее. Она знала, что он чувствует, почему дрожат его руки. Ее самое всю трясло.
Перед ней был пурпурный занавес. Он излучал свет и тень: за ним стояли свечи. Учитель подтолкнул ее вперед, и полоски шелка скользнули по ее лицу, окутав на мгновение аметистовым туманом, закрыв ее со всех сторон. Руки Учителя Джейми упирались ей в спину. Когда шелк отлетел от ее лица, он схватил ее за плечи.
Алтарь за занавесом был пуст, вокруг него горели свечи. Мелодия гимна заполняла пространство и заглушала все остальные звуки. Учитель Джейми подталкивал ее вверх по ступеням, пока она не оказалась между канделябрами, и затем мягко развернул ее лицом к пурпурному занавесу.
Она не видела человека, стоявшего в тени под кафедрой, пока он не выступил вперед.
Это был незнакомец, роскошно одетый, в высоком парике, со светлыми глазами, и белый, как мел. Он не спускал с нее такого взгляда, будто она была святой, необыкновенной и завораживающей. И в какую-то минуту полной растерянности ей показалось, что действительно она должна вознестись куда-то за пределы этой жизни.
Но незнакомец двинулся к ней с какой-то трогающей жадностью. Быстро одолев ступени, он взял в холодные руки ее лицо и грубо впился своим ртом в ее губы.
Нереальность происходящего разлетелась вдребезги. Под продолжающееся пение гимна Гармония боролась, извивалась и дергалась в тщетных попытках освободиться. Но Учитель Джейми крепко держал ее руки и связывал их у нее за спиной.
Оба мужчины толкали ее в глубину помещения. Незнакомец закрыл ладонью ей рот. Гармония все старалась укусить его, пока Учитель Джейми не накинул ей на шею мягкую веревку и не затянул ее.
Боль душила ее, она отчаянно вырывалась из держащих ее рук. Веревка туго затянулась, гимн уже не звенел, а ревел у нее в ушах. Черная пустота поглотила ее.
Казалось, прошло лишь мгновение. Она очнулась в растерянности, хватая ртом воздух. Восторженный хор дотягивал последние звуки гимна. Он гудел у нее в ушах, вызывая смертельный страх. Она была связана так, что руки были подняты над головой, а спина выгибалась над алтарем. Горло жгло от боли. Они сняли с нее платье и оставили на ней только рубашку, прикрывающую ее голое тело. Незнакомец наклонился над ней, приблизив свои губы к ее уху.
— Только пикни — и я тебя убью, — сказал он, а веревка на шее стала медленно затягиваться.
Она слышала голос Учителя Джейми, возносившийся над его паствой. Он продолжал службу, говоря о своей радости, прославляя Господа и доброту его.
Незнакомец улыбнулся и положил ей руку на горло, лаская шелковую веревку. Он тяжело облокотился на нее. Раздался следующий гимн, невинные женские голоса восторженно понеслись к небу.
— Пожалуйста, — прошептала она, — пощадите.
Он улыбался. Он вдавил большой палец в ее горло. Она закинула голову назад, стараясь уклониться от боли.
Его дыхание убыстрилось, она почувствовала его влажный жар на своей коже. Он заполнил все видимое пространство, закрывая собой свечи. От ужаса ей казалось, что лицо расплылось и заколебалось в каком-то мареве. Все звуки стали неестественно гудящими, и, когда он разорвал на ней рубашку, она уже их не слышала, потому что все перекрывал странный наружный грохот. Потом голоса растерянно умолкли, и приблизившийся гром взорвался воплями.
Мужчина замер. Гармония втянула в себя побольше воздуха. Странные звуки эхом разносились по церкви: вопли, взвизги, топот копыт. «Это Принц», — подумала она, но тут же решила, что это сон, наверное, она сошла с ума: ведь это церковь, и коня в ней быть не может, но ничего другое не издает звуков, похожих на цоканье копыт по камню. Тяжесть освободила ее тело. Внезапно она смогла увидеть, что происходит за незнакомцем, потому что пурпурный занавес заколыхался, пошел складками и упал.
Крики возмущенного удивления и смятения зазвенели в ее ушах. Она увидела, как из водопада шелка, из пурпурного завихрения появился белый конь. Вся паства Учителя Джейми столпилась в стороне — вне пределов досягаемости шпаги, рассекавшей шелк и раскидывавшей его по сторонам, вне досягаемости копыт встающего на дыбы коня — как можно дальше от всадника в разрисованной маске.
Серебром сверкнули его перчатки, когда он повернул коня и въехал на ступени. Гармония не могла отвести глаз от всадника, даже когда конь так приблизился, что почти навис над нею. Его грива развивалась сверкающими прядями. Она слышала свист меча, дыхание коня, беспомощная и неподвижная — со стянутым горлом, заломленными и связанными руками. На мгновение ее руки и горло стянуло, — и вдруг она почувствовала освобождение.
Она соскользнула и, не удержавшись, упала на колени. Ноги ее не слушались. Вздыбленные, перебирающие в воздухе копыта были ужасающе близко. Она отшатнулась от коня в своей разорванной рубашке, которая спадала с нее. Конь пританцовывал рядом. Черная с серебром перчатка потянулась к ней, предлагая поддержку. Но девушка в испуге прижималась к алтарю.
— En avant! Вперед! — закричал всадник, наклоняясь к ней.
Она подняла глаза на ослепительную маску, пытаясь разглядеть выражение глаз за ней. Но там ничего не было видно: только блеск и темнота. Внезапно он схватил ее за руки, поднял сильным рывком на коня. Его рука обняла ее за талию и перетащила через луку седла, положив на живот.
Она пыталась ему помочь, стараясь подогнуть под себя колено. Конь повернулся, и она почувствовала, что соскальзывает. Отчаянно вскрикнув, она постаралась влезть на седло повыше, чтобы удержаться. Звякнула сталь. Конь вихрем повернулся снова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131