— Если ты немедленно не начнешь отвечать на мои вопросы, я разнесу тебя в клочья. Я НЕ ШУЧУ.
— Я буду говорить только в присутствии Лелии.
— То, что ты сказала, выдает тебя с головой. Лелия найдена вчера утром с горлом, перерезанным махаонским ножом. Только участники экспедиции знали, что она — Посвященная, и ее убили сразу после твоего исчезновения. Я подозреваю тебя… Нет, я ОБВИНЯЮ тебя в предательстве.
Лелия мертва! Какая потеря… Какая несправедливость — погибает именно тот, единственный, кому ты полностью доверяешь… Потому-то караван и повернул назад, что никто, кроме Лелии, не знает цели экспедиции… Кроме Лелии и меня. И она завещала мне…
Ливьен накрыла ладонью Камень диадемы, а когда отняла руку, ровный бирюзовый свет разлился вокруг. Инталия ошарашенно опустила автомат.
“Посвященная! Ли — Посвященная!..” — услышала Ливьен перешептывание за спиной.
— Да, я — маака Сигенон Ливьен — Посвященная. И я приказываю вам продолжать экспедицию, ибо знаю ее цель. Такова воля Совета, Гильдии и покойной Лелии из семьи Чара, Посвященной. — Ее саму удивило, как легко дается ей этот высокопарный стиль. Но она чувствовала, что все делает верно, что она — на высоте. Глаза окружающих восхищенно и радостно смотрели на нее.
— И еще, — продолжала она. — Отныне в экспедиции появляется новый участник, и ни один из вас не должен подвергать сомнению его самостоятельность и право быть одним из нас, быть нашим боевым товарищем. Рамбай! — крикнула она в темноту.
Не шевеля крыльями и абсолютно бесшумно, словно сухой осенний лист, Рамбай спланировал к ней. Лицо его было непроницаемо, как маска.
— Маака Рамбай, — представила она. — Воин и мой муж.
В глазах подруг она прочла недоумение, недоверие и даже брезгливость. Но с законом не шутят. Они подчинятся ей. А вот потом… Совет не простит ей включение в группу самца-дикаря.
А раз так — вперед! Вперед, а не назад. Вперед — к Пещере Хелоу! Где и по каким признакам искать эту пещеру? ЗАЧЕМ ее искать? Лелия ничего не успела рассказать ей… Но в Городе и ее, и Рамбая ждет смерть…
— Завтра — отдых, послезавтра с утра — снимаемся, — будничным голосом распорядилась она. — Сейчас: часовые продолжают несение службы, Инталия, Рамбай и… — Она осмотрелась, — …и ты, Аузилина, поможете мне поставить палатку. Остальные — спать.
Повернувшись спиной к Инталии, она двинулась в лагерь.
Свет живого Камня уже начал меркнуть. Она осторожно оглянулась. Две самки и самец покорно шагали за ней.
5

В черном небе плывет луна, луна,
Отраженье ее — в воде.
В черном небе луна — всегда одна,
Не в спокойствии, не в беде.
Отраженье ж не знает, что есть луна,
Отраженье живет во сне.
“Книга стабильности” махаон, т. XI, песнь XIV; мнемотека верхнего яруса.
Следующий день прошел без особых приключений. Лагерь отдыхал, если только можно назвать отдыхом полусонное ожидание, кто станет следующей жертвой махаонскихлазутчиков.
Откуда они взялись? Официально территорию леса считают своей и маака, и махаон, но конфликтов в этой связи не возникает: лес велик, спорить о том, чей он, — так же глупо, как пытаться доказать, что только тебе принадлежит небо. Возможно, когда-нибудь вопрос этот и станет актуальным, но пока популяции цивилизованных бабочек слишком малы. И сейчас экспедиция углубилась в такую чащу, где встретить кого-то, кроме дикарей, просто невозможно.
Вывод: махаоны знали об экспедиции и следовали за ней от самого Города, выжидая удобный момент для того, чтобы убить Лелию. А может быть, это не первая экспедиция? Может быть, подобные уже были и пропали, и начиналось все с убийства Посвященной? Не случайно Лелия предчувствовала свою гибель, или, во всяком случае, отдавала себе отчет в том, сколь велик риск. Она сама говорила об этом.
Если дело обстоит так, то ситуация парадоксальна: противник знал о цели экспедиции раньше, чем Ливьен — ее нынешний лидер… И, возможно, знает все то, что ей так и не успела открыть Лелия?
Были и другие “головные боли”. С первых же минут общения с заново обретенными товарищами Ливьен почувствовала, как изменилось их отношение к ней. Ее новый статус, а в еще большей степени — появление Рамбая на немыслимое расстояние отдалили ее от них.
Но и с Рамбаем отношения не упрощались. Ему не нравилось здесь. Не нравилось — и все. Он не обмолвился об этом ни словом, но то, что он чувствует тут себя не в своей тарелке, сквозило в каждом его жесте и в каждом взгляде. Скорее всего он просто замечал плохо скрываемое презрение цивилизованных самок.
Ливьен не долго ломала голову, куда его пристроить. Оптимальное решение подсказала сама ситуация. Рамбаем усилили караул. Вооруженный теперь не только луком, но и искровиком, он заступил на пост. Инталия продолжала относиться к нему с недоверием и от этого решения была далеко не в восторге. Но Ливьен без особого труда настояла на своем.
Сама же, уединившись, попыталась собраться с мыслями и выработать наиболее рациональную линию поведения.
Итак, что она знает о махаонах? Прежде всего то, что они злобны и беспощадны. Но тот же взгляд им еще в инкубаторе внушали и на дикарей-ураний. Побывав же среди них, она изменила свое мнение. Скорее всего не столь отвратительны и махаоны.
Воспринять эту идею Ливьен было не так уж сложно. Во всяком случае, проще, чем кому-либо другому. Ведь она, в отличие от подавляющего большинства маака, была хорошо знакома с поэзией махаон. Именно литература противника являлась ее гражданской специальностью, и в свое время она, литературный эксперт, была несказанно удивлена, получив назначение в эту экспедицию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27