Сабина презрительно вздернула подбородок: она не понимала таких тонкостей.С этого вечера мы стали ночевать в разных комнатах, и я с горечью заметил, что сплю просто отлично, потому что мне уже не нужно защищаться от львят, которые вечно возились вокруг нас и у которых за последнее время прорезались довольно-таки острые зубы.После гибели Симона-волшебника тетушка Лелия как-то быстро утратила интерес к жизни и остатки разума. Она давно уже превратилась в старую женщину, седую и морщинистую, но если прежде тетушка все же пыталась скрыть свою немощь нарядами, париками да румянами, то теперь она, одетая весьма небрежно, являлась в мой дом и бродила по нему, что-то невнятно бормоча себе под нос или рассказывая нам о давно прошедших временах, которые она помнила куда лучше, чем то, что было с ней вчера.Вскоре я стал замечать, что она не в состоянии ответить, кто у нас нынче император и путает меня с моим отцом, и я решил как можно чаще оставаться в моем старом доме на Авентине. Сабина была не против. Наоборот, казалось, теперь ее властолюбие вполне удовлетворялось тем, что она сможет распоряжаться зверинцем как единственная его хозяйка.Она прекрасно ладила с дрессировщиками, не смотря на то, что они, весьма умелые и искусные в своем деле, были как правило людьми малообразованными и даже невежественными и не могли говорить ни о чем другом, кроме своих зверей. Сабина следила за выгрузкой животных с кораблей и гораздо лучше меня умела торговаться с купцами. Но главное, что ей удалось сделать, это приучить всю прислугу зверинца к строжайшей дисциплине.Спустя некоторое время я вынужден был признаться себе, что у меня, собственно говоря, не так уж много дел. Надо было только не забывать каждый месяц давать Сабине деньги. Поступлений из императорской казны не хватало ни на содержание зверей, ни тем более на новые приобретения. Потому-то мне и дали понять, что управляющий зверинцем — это почетная должность, предполагающая большое личное состояние.Мне давала неплохие доходы торговля мылом моего галльского отпущенника; другой отпущенник — египтянин — занимался изготовлением модных притираний для женщин, и Геракс присылал из Коринфа щедрые дары. Мои вольноотпущенники охотно вкладывали средства в новые предприятия. Мыловар сбывал свои пахучие изделия во всех крупных городах империи, а Геракс в Коринфе наживался на спекуляциях земельными участками. И только зверинец не приносил мне ровным счетом ничего.В Риме давно не хватало жилья, и я, желая заработать на этом, велел построить на опустошенном пожаром земельном участке, дешево приобретенном мной благодаря тестю, семиэтажный доходный дом. Кое-какие деньги принесли снаряженные мною в Фессалию, Армению и Африку экспедиции по отлову диких зверей, которых я продавал в провинциальные города. Впрочем, лучших хищников я, разумеется, оставлял себе.Вскоре стали поступать и доходы от кораблей, плававших из Красного моря в Индию и частично мне принадлежавших, ибо на них часто доставляли всяческих редких животных.Заключив соглашение с неким арабским шейхом, Рим получил крепость с размещенным там постоянным гарнизоном на южном побережье Красного моря. Это было весьма кстати, поскольку жители империи богатели и хотели покупать как можно больше предметов роскоши, а наглые парфяне не пропускали римские караваны через свои земли, назвавшись посредниками и требуя огромной доли прибыли.Александрия от этого только выиграла, а вот такие большие торговые города, как Антиохия и Иерусалим, стали терпеть убытки, потому что цены на товары из Индии резко упали. Тогда венные сирийские торговцы через своих доверенных лиц стали распространять в Риме слухи, что вот-вот разразится война с Парфией, ибо необходимо открыть сухопутные торговые пути в Индию.Как только в Армении воцарилось спокойствие, Рим вступил в переговоры с гирканами, населявшими земли у соленого Каспия к северу от Парфянского царства. Таким образом в обход парфян была проторена дорога в Китай и появилась возможность везти шелка и другие товары по Черному морю в Рим. Честно говоря, обо всем этом у меня были весьма смутные представления, как, впрочем, и у многих моих сограждан. Так, например, некоторые говорили, будто верблюжьи караваны с товарами идут из Китая до побережья Черного моря целых два года; однако здравомыслящие люди не верили, что существуют страны, расположенные так далеко. Они справедливо полагали, что подобные россказни были выгодны торговцам, желавшим оправдать баснословные цены на свои товары.Когда Сабину посещало скверное настроение, она требовала от меня, чтобы я сам отправлялся за новыми зверями: за тиграми в Индию, за драконами, о которых ходило столько удивительных ле генд, в Китай, или же в знойную Нубию за носорогами. Я сердился на жену, и временами мне действительно хотелось все бросить и возглавить какую-нибудь экспедицию, но в конце концов разум всегда побеждал, и я говорил себе, что опытные люди вроде меня способны на нечто большее, чем ловля тигров или борьба с тяготами дальних странствий.Потому ежегодно в день смерти моей матери я давал свободу рабу из зверинца и снаряжал его в путешествие за хищниками. Одного такого грека-вольноотпущенника, большого, надо сказать, любителя приключений, я отправил в Гирканию, велев попытаться достичь Китая. Поскольку грек был довольно искусен в письме, я надеялся получить от него толковый отчет о путешествии, чтобы создать потом новую книгу. Но грек этот точно в воду канул.После смерти Британника и моей женитьбы наши пути с Нероном постепенно разошлись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135