— Слоун злобно покосилась на отца. — И если я пойду ко дну, то прихвачу с собой и тебя, папочка.— Приятно слышать, — усмехнулся Ротмер. — Ты всегда была образцовой дочерью.— Спасибо за комплимент. Одно я могу утверждать, судя по интервью, — бриллианты у этой нахальной актриски. Иначе зачем ей идти на такое? Ясно — чтобы снять с себя все подозрения.— Ты думаешь, если найдутся драгоценности, то я прощу тебя?— Конечно.— Но Гамильтон в отличие от тебя не нарушала законов.— Да? — дерзко прищурилась она, вызывающе подбоченившись. — Раньше тебя это не слишком заботило.— Многое изменилось с тех пор, — раздраженно ответил Фэлон. — Хотя бы потому, что погибла Ренфри.— Ты хочешь сказать, что это расстроило осуществление твоей навязчивой идеи? — зло спросила Слоун, нахально улыбнувшись, и, с деланным равнодушием отвернувшись, направилась к двери. «Погибла? Может быть, — думала она. — Но могильный камень еще не покрыл память о ней. И сегодня вечером нужно завершить начатое».
Пенелопа нервно прохаживалась вдоль нижних ступенек лестницы, раздумывая о том, как сложится сегодняшний вечер. Премьера, слава Богу, прошла удачно, даже слишком. Но в зале не было Фэлона, а теперь волей-неволей придется посмотреть ему в лицо. Придется встретиться с Слоун и войти в тот дом, который когда-то был для Пенни родным. А Александр? Как будет чувствовать себя он, гостем переступив порог своего собственного дома?— О Боже мой! — вдруг раздался рядом с ней вздох Маргарет.Пенелопа оглянулась и с неудовольствием заметила измученное лицо старой женщины, которая, слегка приподняв голову, смотрела на спускавшегося по ступенькам Рэмзи, одетого в коричневый камзол с белыми крахмальными манжетами, выглядывавшими из-под рукавов. Сегодня он как никогда походил на величавого, галантного кавалера восемнадцатого века, волею провидения случайно оказавшегося в мелком и суетном двадцатом столетии. Элегантный костюм подчеркивал изящную стройность его стана. Легкий жилет, отделанный золотом, суживаясь книзу, оттенял стройность талии, и от этого плечи казались еще шире, а грудь гордо вздымалась под непринужденными складками коричневой парчи. К поясу был пристегнут большой кремневый пистолет, кожаные рейтузы, обтягивающие сильные стройные ноги, заправлены в высокие сапоги необыкновенно черного цвета, излучавшие душистый и свежий аромат свежевспаханной земли.Остановившись рядом с Пенелопой, О'Киф ласково коснулся рукой ее подбородка и с улыбкой заглянул в глаза.— Если ты будешь смотреть на меня так восторженно, — сказал он, — мы непременно опоздаем на вечер.— Ах, Рэмзи, — прошептала она, — как бы я хотела познакомиться с тобой в восемнадцатом столетии!— Почему же именно тогда?— Глядя на тебя, я понимаю, чего ты лишился и скольких трудов тебе стоило привыкнуть к нашему мелочному веку.— Я был одинок там, — возразил он, нежно погладив ее щеку.— И все же ты видел столько замечательных людей и событий. Теперь это история.— Скоро историей станет и двадцатый век. Нашим детям он будет казаться прекрасным. — О'Киф крепко обнял ее. — А сейчас это наше время — твое и мое. И я нисколько не жалею, что оставил позади свое одиночество.— Не верится, что ты действительно был одинок, — ревниво произнесла Пенни.— По-настоящему я люблю только тебя. Моя любовь вела меня сквозь века. — Он заботливо поправил корсет под ее платьем. — Здесь не слишком туго?— Ты заботишься о нашем будущем малыше?— Да. Никак не могу привыкнуть к мысли, что ты будешь матерью моего ребенка. Я безумно тебя люблю.— Об этом лучше помолчать, а то сквозь твои обтягивающие рейтузы любой распознает, насколько горяча твоя любовь.Он засмеялся и, галантно подав ей руку, торжественно произнес:— Вас ждет карета, моя леди.— Он говорит истинную правду, — вмешалась в разговор Маргарет, приподнимая широкую длинную юбку. И экономка, и шофер были одеты в наряды восемнадцатого века.Пенелопа удивленно посмотрела на нее и восторженно ахнула, когда Рэмзи распахнул двери. Перед домом, рядом с низким лимузином, стояла роскошная черная карета, запряженная четверкой вороных лошадей. Праздничное сияние огней окружало ее большую блестящую крышу, и сидящий на козлах кучер любезно приподнял шляпу, приветствуя свою очаровательную хозяйку. Лакей в великолепно расшитой ливрее вскочил на запятки, легко кивнув им. И О'Киф неторопливо свел по ступенькам оторопевшую от удивления Пенни.— Мы проведем этот вечер в моем столетии, — шепнул он ей на ухо.— Какая чудесная карета! — воскликнула она, проводя рукой по полированной поверхности дверцы. — Я вижу, в твоем столетии много очаровательных вещей.Он улыбнулся и помог ей устроиться, затем, обойдя экипаж, уселся рядом.— А как же Маргарет и Хэнк? — спросила она, оглядываясь на стоящих поблизости экономку и шофера.— Мы поедем на машине, — ответила миссис О'Халерен, подходя к ней и передавая пару масок. — Нужен мощный автомобиль, чтобы расчищать вам дорогу.— Вот именно, — подтвердил Хэнк, открывая дверцу машины и помогая Маргарет сесть. — А заодно это послужит нам прекрасным средством для уединения.Рэмзи засмеялся и сделал знак трогать. Процессия выехала за ворота усадьбы.— Как хорошо ты придумал! — восхитилась Пенелопа, откидываясь на спинку сиденья.— Я сделал это для тебя, — отозвался О'Киф, любуясь ее стройной изящной фигурой, обтянутой голубым платьем. Казалось, она сияла каким-то таинственным волшебным светом. Он еще раз окинул ее восторженным влюбленным взглядом и только тут заметил, что она нервно теребит перчатки. — Боишься?— Да, — созналась она. — Но я все равно должна до конца сыграть свою роль на этом вечере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136