Если кто-то искал меня, едва ли он ожидал увидеть меня за рулем черного “паккарда”.
Было слышно, как самолет пошел на посадку.
— Почему, почему? Захотелось и только. Смотри, не прогадай, двадцать пять долларов на дороге не валяются...
— Двадцать пять?
Его глаза блеснули, я же поспешил добавить:
— Это уже максимум. Я развожу пассажиров по местам, затем выхожу в “Дезерт Инне”. А ты прямиком можешь ехать назад.
Было видно, что он все еще колеблется, поэтому я сердито добавил:
— Ну и черт с тобой!
И повернулся.
Он сказал мне в спину:
— О'кей, давайте двадцать пять монет. — И добавил со вздохом: — Но только, если кто-то спросит в чем дело, скажите, что я внезапно заболел, а вы мне помогаете.
Он еще раз вздохнул.
— Все равно я решил уйти отсюда.
Я сказал ему “о'кей”, сунул деньги и взял фуражку. Потом сбегал к своей машине, забрал оттуда вещи и положил их на переднее сидение, сел за руль и натянул фуражку. Парень мне сказал, что теперь я должен просто дождаться, когда машину заполнят пассажиры, спросить, кого куда везти, и ехать ближайшей дорогой.
— Багаж погрузит другой парень, — сказал он, — это не твоя забота.
Самолет прибыл, пассажиры спустились по трапу и, толкаясь, поспешили к “паккарду”. Я сидел, отвернувшись на всякий случай в сторону, чтобы избежать ненужных осложнений и объяснений. Примерно через пять минут мы были готовы отъезжать. Рядом со мной на переднем сидении сидел мальчик, его якобы тошнило на других местах. Мы медленно тронулись с места.
Все предельно просто. Я чувствовал себя прекрасно, но, когда впереди справа показался “Фламинго”, я заметил голубую машину возле него на полукруглой подъездной дороге, ведущей к инкрустированному входу в клуб. “Крайслер”, очевидно, вот-вот собирался отъезжать, и один из сидевших в нем стоял возле машины и внимательно вглядывался в шоссе. Я отвернулся, и в тот самый момент произошли две вещи: как только я подумал, как мне туго придется, если кто-то из пассажиров потребует высадить его у “Фламинго”, ворчливый басок где-то позади меня заявил:
— Я хотел бы здесь выйти.
Моя голова была повернута влево, когда мы проезжали мимо входа в большой отель, потом я стал смотреть прямо перед собой, а басок стал более сердитым:
— Разве вы не слышите? Остановитесь. Говорю вам, остановитесь.
У меня и в мыслях не было останавливаться, мы ехали дальше. Мальчик застонал, его, возможно, действительно мутило. К этому времени мы отъехали на целый квартал по дороге, поэтому я оглянулся через плечо на человека, обладающего ворчливым голосом. Он был высоким, на нем была шляпа, одна из тех, вторые теперь уже никто не носит, покатые плечи и округлое брюшко делали его похожим на пингвина. Я миролюбиво сказал:
— Извините, сэр. Я завезу вас туда на обратном пути. Я новичок на...
Я не закончил фразу, увидев Лоррейн, прекрасную Лоррейн, уставившуюся на меня. Подбородок ее был опущен так, он что не упирался в то место, которое было покрыто золотой пылью.
По-моему, я тихонечко ойкнул, увидев, что она сидит с правой стороны на заднем сидении, но тогда мне пришло в голову, что, поскольку она намеревалась отправиться сюда, я должен был сообразить, что она полетит самолетом.
И я неуверенно закончил:
— ...этой работе.
Я снова повернулся вперед, а неугомонный “пингвин” заорал:
— Я хочу немедленно выйти.
Сейчас же с заднего ряда до меня донесся женский голосок:
— Выпустите меня здесь.
Я посмотрел направо и впервые увидел “Инферно” Дэнта. Ну что ж, вот как выглядит это проклятое место!
Я выпустил Лоррейн вместе с двумя другими людьми, затем поехал дальше, пока все не были развезены по местам, за исключением басистого “пингвина”, который непрерывно бубнил самому себе и остальным пассажирам о том, что это безобразие и так далее. Теперь он оставался один в задней части машины, но его воркотня не ослабевала. Когда я повернул машину снова к Стрипу, он завопил:
— Я буду на вас жаловаться!
— Черта с два пожалуетесь. Я угнал эту проклятую машину. Решил просто покататься.
Мое заявление привело в восторг сидящего рядом мальчишку, он явно мне симпатизировал. “Пингвин” же вроде бы мне не поверил, решил, что я ненормальный. Я же думал о том, что он настолько переполнен сознанием своей значимости, что с моим непослушанием он просто не мог смириться. С другой стороны в нем было что-то отталкивающее. Я и прежде встречался с такими типами. Они свято уверены, что лица типа шоферов, официантов и так далее — существа низшего порядка, созданные лишь для того, чтобы ублажать таких господ, как они.
Представляете, с каким наслаждением я затормозил перед “Дезерт Инном”, снял фуражку, взял вещи и вылез из машины.
— А теперь топай ножками, куда угодно...
За этим последовало еще несколько смачных выражений.
Я хлопнул дверцей. “Пингвин” побелел от гнева, его дряблые щеки затряслись, но он все равно продолжал мне грозить дикими карами:
— Я заставлю, чтобы вас уволили... я требую, чтобы вы довезли меня до “Фламинго”!
Голос у него постепенно поднялся до поросячьего визга.
Я взглянул на мальчишку — тот улыбался. Тогда я заговорил максимально вежливым голосом:
— Мистер, я закончил, вам же полезно пройтись пешком для здоровья.
Машина оставалась на прежнем месте, а “Пингвин” так и не пошевелился, когда я вошел в “Дезерт Инн”. Возможно, с ним случился удар.
Глава 5
Второй отсек вращающихся дверей из толстого зеркального стекла захлопнулся за мной, я сделал три шага внутрь и остановился. Вот это было по мне. Настоящее чудо. Мне припомнилось все, что было написано по этому поводу в разных газетах, и все же действительность превзошла мои ожидания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51