— Послушайте, милейший! — обрел наконец дар речи капитан. — Что вы себе позволяете? Врываетесь на церемонию удавления, произносите речи… — Голос его набирал силу. — Мешаете с грязью светлое имя государя!— Которого вы собираетесь сейчас повесить! — парировал я.— Да с какой стати?! — испуганно воскликнул капитан, сжавшись под угрозой обвинения в измене трону вообще и синему движению в частности. — Мы вешаем исключительно желтых комиссаров, и то не всех, а наиболее паскудных. Остальных просто расстреливаем. Эти… под пулями — Чапаев и его ординарец Петька.— Кто-нибудь раньше видел Чапаева? — громогласно вопросил я.Из толпы пробился вперед щупленький солдатик с багровым сабельным шрамом через все лицо.— Я видел, — заявил он. — Вон оно как мы с ним… познакомились… И правда, непохож этот лысый на Чапая! Чапай — он такой… вроде тебя!Капитан нахмурился:— Что ж мы, не того вешаем? А при чем здесь батюшка государь?— А при том! — заверещал я, отступая к Галине так, чтобы верещать ему на ухо. — Что этот матерый человечище!!! С великолепно блистающей лысиной!!! И жидкими рыжими усишками!!! И есть государь!!! Со свойственной ему святой храбростью!!! Конспиративно внедрившийся в ряды вражеской дивизии!!! С целью разоблачить и ликвидировать!!! Неуловимейшего и вреднейшего из всех желтых комдивов!!! Светлейший Петр, докажи!Оглушенный моим ревом, Галина-Чапаев покачивался. Ошарашенный Петька выдал:— А-а-а… м-м-м… ы-ы-ы…Понятно, что такое доказательство не впечатлило синяков. Мнения насчет «желтого провокатора» звучали все чаще и громче.— Государь! — надрывался я. — Госуда-арь!«Ну давай же, псих несчастный, перевоплощайся! Где твое хваленое расслоение личности? Где твой склероз? Забывай поскорее последнюю манию и принимай вместе с державой и скипетром новую!»— Я… — слабо и неуверенно вякнул Галина, — никакой не государь… Чапаев я…О, адово пекло! Надо же как въелась в него личность Чапаева! Почище чем в меня! Ну правильно, если вся многочисленная дивизия признала в нем легендарного комдива, тут и здоровый помешается. Идея! Повторим ситуацию!— Великий государь стесняется открываться! — заявил я. — К чему ему становиться самим собой, когда вы его повесить собирались только что? Ему стыдно!.. За вас! Ну-ка дружно, хором: «Простите нас, ваше величество!» Раз-два — и…— Простите… ваше величество…— Нет, так не пойдет! Вы хотите лицезреть батюшку Николая или нет? Давайте громче: «Сне-гу-роч-ка!» Ой, не то, извините! «Прос-ти-те нас, государь!» Ну! Раз-два! Ну! И на колени!Синяки безмолвствовали. Капитан нахмурился, догадываясь, что его только что собирались беззастенчиво обдурить. Денщик снова тянется к револьверу. Кто-то с лязгом передергивает затвор. Ой, плохо! Не получается что-то с коллективным психозом. Ой, какой из Галины государь? Он уже и на комдива непохож. Едва стоит, озирается вокруг, шлямкает губами… Меня аж зло взяло. Для кого стараюсь?!— А ну-ка рявкни на них по-царски! Вспомни, как ты был Наполеоном! Давай! Князь Петр! Ты-то чего молчишь?!— А-а-а… М-м-м… Ы-ы-ы…— Ну? А Александром Македонским? Из тебя, наверное, прекрасный Македонский получался! Ну? Грозно вопроси: где мой Буцефал, смерды?! Скажи что-нибудь, жаба ты этакая!— Ква…— Ура! Наконец-то! Хоть что-то! Продолжай в том же духе! Если сразу не получается, пойдем по пути последовательных перевоплощений! Жаба! — Раздухарившись, я отвесил «светлейшему государю» подзатыльник.— Ква-а-а!— Не нравш я, Буонапарте? А еще по лбу?— Не надо! Же сви мал а ля тет! Ви не иметь права!— Головушка бо-бо, Александр? Вот тебе по уху!— Изыди, поганый пер-рс! Не сметь трогать мое царское величество! Вы переходите все рубиконы!— А пяткой в нюхальник, Коля?— Что-о? — Галина-Чапаев, стремительно преображаясь, распрямил плечи и сверкнул очами. — Наше государево величество пяткой в нюхальник?!Синегвардейцы охнули.— Сгною в казематах! На каторгу! Во глубину сибирских руд! — бушевал «государь» так натурально, что я тут же покрылся пупырышками от испуга быть тотчас четвертованным за попытку отмутузить его высочайшее величество. И, конечно, упал на колени. Попробовал бы не упасть! Ведь Галина не играл роль и не притворялся! Он в этот момент действительно был государем, и не один человек в этом задрипанном параллельном мире не смог бы его переубедить в обратном.Первым рухнул в пыль капитан с чубчиком. Следом за ним, выронив револьвер, денщик. Через секунду вся коленопреклоненная синяя армия умоляла о прощении и о том, чтобы реабилитироваться путем немедленного растерзания дерзкого меня. Новое .дело! Совсем недавно меня чуть было не пристрелили за осуществление попытки к бегству комдива Чапаева, сейчас же собираются лишить жизни за покушение на государя.— Я больше не буду! — умолял я. — Бес попутал! Светлейший князь Петр, прошу вступиться! Вступись, орясина бессловесная!— А-а-а… м-м-м… ы-ы-ы…— Главнокомандующего к нашему величеству! — затопал ногами «царь-император». — Что за бардак развели?! Почему я в таком виде? Где мой парадный мундир? Светлейший князь Петр, а вы-то на кого похожи?— Ы-ы-ы… Василь Иваныч, ты чего?— Василь… Иваныч?.. — «Государь» схватился за голову. — Где я? Кто я?— Петька, лучше мычи, как раньше, дурак!— М-м-мы-ы… То есть почему это я должен мычать? Василий Иваныч, воспрянь и спаси нас! — дергая Галину за рукав, требовал Петька.— Вихри преисподней, какой идиот!— Ага, с ног повалило, синяки проклятые? Где моя шашка, топтать вас кобылой!— Си-ильный, держа-авный!..— Кха… Ох… Какая еще шашка мне приснилась? Где мой скипетр? Где свита? Главнокомандующего к нашему величеству!Чернявый капитан забился в истерике, не вынеся напряжения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96