А кроме всего прочего, он мой сын. Ради него я готов на все.
Все мои потери утратили свою остроту, потому что теперь я сам – не главное в моей жизни. Главное – чтобы он рос счастливым, здоровым и сильным, потому что, когда умру я, будущее окажется в его руках.
ПАНДОРА
Слушая рассказ Хэллоуина, я думаю о том, что могло бы быть. Но эти размышления мне ничего не дадут. Я могу свести себя с ума мыслями о том, что не сбылось, но теперь важно другое.
– Я позвоню Вашти, – решаю я, и он оставляет меня одну.
Она не подходит к телефону минут десять, но когда, наконец, объявляется, у нее прекрасное настроение – карликовая обезьянка родила.
– Двойняшки, – радостно сообщает она. – Мальчик и девочка. Девочки придумывают для них имена, точнее те из них, кто с нами разговаривает. Кстати, надеюсь, ты уже оторвала крылья нашей любимой бабочке?
– Это сделал не он, – говорю я. – Во всяком случае, не напрямую.
Я пересказываю ей все вкратце, а когда я упоминаю Деуса, она от отвращения морщит нос.
– Хэл родил гусеницу. Прекрасно, – усмехается она.
В ответ на их предложение она машет рукой, словно отгоняя назойливого комара.
– Просто починить ГВР недостаточно. Он нанес ущерб моим девочкам. И как он исправит это?
Законный вопрос, и у меня нет на него ответа.
– Чего же ты хочешь?
– Привези сюда этого маленького негодяя, я покажу ему, что он наделал.
ХЭЛЛОУИН
Пока Пандора разговаривала по телефону, мы с Деусом успели провести блицтурнир по шахматам.
– Воспоминания моей молодости, – сказал я, кивая на пачку сигарет с гвоздикой в руках Деуса.
Когда-то я курил такие, но в реальном мире они мне не понравились. Впрочем, их запах вызывает у меня воспоминания, и я ничего не имею против.
– Я не знаю, как по-португальски «Хотите курить?», – извинился Деус, предлагая Пандоре сигарету, и при этом потерял своего ферзя. Она позволила ему зажечь ей сигарету, кивнула в знак благодарности, а я сделал ход конем и поставил под угрозу и ферзя, и короля.
– Гм. Я проиграл, – сказал он. – Хорошая игра.
– Хорошая игра, – согласился я.
Мне показалось, что Пандора тоже хочет сыграть, но, когда я предложил, она отказалась и пересказала мне требования Вашти.
– Ни в коем случае, – сказал я. – Что она от него хочет? Устроить над ним суд?
– Подозреваю, она просто хочет сделать ему внушение.
– Но возможность не слушать Вашти – одно из величайших удовольствий в мире, – заявил я.
– Думаешь, я с тобой не согласна? – ответила она, виновато улыбнувшись, будто вспоминая школу.
– Вот именно. Так зачем мучить ребенка?
– Да я не против, – вмешался Деус, пожимая плечами. – У нее ведь есть основания. Я бы на ее месте захотел поговорить со мной.
– А я бы на ее месте очень внимательно посмотрел бы в зеркало, а потом повесился на самом высоком дереве, – проворчал я.
– Папа, я прекрасно знаю, кто она такая, – сказал он. – Я заплачу любую цену, которую она сочтет приемлемой.
– Может, мне лучше оставить вас одних, мальчики? – предложила Пандора и, взяв еще одну сигарету, удалилась.
Я вдруг понял, что провожаю ее взглядом, и со странным чувством заметил, что Деус делает то же.
– Я не боюсь, – заверил меня Деус, когда Пандора вышла.
Он признался, что ему очень неприятно, что Вашти его ненавидит, и поведал мне свой сценарий, по которому он едет к Вашти, ликвидирует нанесенный ущерб и тем самым создает мост между Дебрингемом и Нимфенбургом.
– Вдруг мне удастся воссоединить семью, – закончил он.
– Они не семья, Деус. Мы с тобой – семья.
– Верно, я знаю, я имел в виду «семью мужчин»!
Мы обсудили предстоящие дела, людей, с которыми он так хотел встретиться. Конечно, прежде всего, девочек: он будто превратился в бочонок, начиненный взрывоопасными гормонами. Ему, впрочем, хотелось встретиться и с мальчиками Исаака. Когда я рассказал ему о том, что происходит, он заволновался, что не сможет их увидеть, если дела обернутся к худшему. Его разволновала предстоящая поездка, и я решил не задерживать его. Я вынужден был признаться самому себе, что перелет через полмира прямо в пасть Вашти – совсем не то, что мне хотелось бы делать.
– Ее намерения ясны как день, – сказал я. – Она хочет нас выманить, чтобы унизить меня. Назвать плохим родителем, выставить перед детьми, поджарить на огне за то, что я не участвовал в их делах. Я уже слышу, как она рассуждает о моих потенциальных возможностях и говорит о том, что я мог бы свершить, но не стал.
– Ты прав, – согласился Деус. – Я не хочу, чтобы ты через все это проходил.
– И все-таки придется. И очень скоро, если ты этого хочешь.
– Не хочу. – Он нахмурился, заерзал в своем кресле. – Пожалуй, я лучше останусь здесь.
Эгоистичная часть меня тут же возликовала: «Здорово получилось!» – но уже в следующую секунду я решил заглушить это чувство, вздохнул и собрался сказать: «Нет, поездка важна для тебя», но не успел, Деус вдруг подскочил на месте и поднял вверх указательный палец, что означало, видимо: «Эврика!»
– Подожди, я могу поехать туда, но ведь тебе не обязательно ехать со мной!
– Ты хочешь ехать без меня?
– Это самый мудрый ход, – воскликнул он. – Я делаю, что хочу, а ты не доставляешь Вашти удовольствия.
– Действительно, серьезный ход. – Я нахмурился. – Не знаю, готов ли ты к такому шагу.
– Мне уже почти пятнадцать.
– Почти, но Европа очень далеко, и броситься туда, в этот бардак, к тому же совсем одному – не боишься, что это окажется для тебя чересчур?
– Конечно, не исключено. Но, папа, ты же не сделал ничего плохого – все сделал я один. А когда я решался, я уже знал, что на этот раз мне не удастся скрыться. Если бы мы поехали вместе, я как будто прятался бы за твою спину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91