Гвалчмай выругался и сел.— Ты прав, друг. Так что же ты посоветуешь?Викторин, хотя и был моложе остальных, пользовался уважением среди королевских дружинников. Он был надежен, храбр и умел думать. Да и воспитанная в нем римская дисциплинированность удачно уравновешивала буйную несдержанность британцев, служивших королю.— Сам толком не знаю, Гвалч. Пойми меня правильно: я ведь не отрицаю твои особые способности. У тебя нюх на ловушки, и людей ты видишь насквозь.Раз, по твоим словам, что-то не так, голову прозакладываю, ты не ошибаешься. По-моему, спрячем мечи под туниками и прогуляемся по замку. Может, дейчестерцы все еще злобствуют, что Карадок победил в метании ножей и забрал их денежки.— Навряд ли, — возразил Карадок. — Мне, наоборот, показалось, что они что-то уж слишком спокойно с этим смирились. Я тогда же подумал: что-то тут не так. И даже спал, не снимая руки с кинжала.— Не будем забегать вперед, друзья, — сказал Викторин. — Встретимся тут через полчаса. Если попахивает опасностью, так мы все ее почувствуем.— А если да, тогда что? — спросил Карадок.— Ничего, не делай. Если сможешь, просто уйди.Смири гордость.— Такого от мужчины требовать нельзя! — возразил белы.— Так-то так, мой непоследовательный друг. Но если стычки не избежать, пусть ее начнут дейчестерцы.Король будет очень недоволен, нарушь перемирие ты.И может всю шкуру с тебя спустить.Гвалчмай подошел к окну и распахнул деревянные ставни.— Думаю, оружие нам прятать ни к чему, — сказал он негромко. — Дейчестерцы все вооружены.Викторин подхватил свою скатку.— Забирайте свое снаряжение — и за мной! Быстро!— Десяток их бежит сюда с мечами в руках, — сказал Гвалчмай, отпрянув от окна. Он поднял скатку и последовал за своими друзьями к грубо сколоченной деревянной двери в конюшню. Обнажив мечи, они вошли в конюшню и захлопнули дверь. Быстро оседлали трех лошадей и выехали во двор.— Вон они! — раздался чей-то крик, и воины бросились наперерез всадникам.Викторин ударил лошадь каблуками и галопом ворвался в толпу. Одни шарахнулись в сторону, другие растянулись на булыжнике. Три друга пронеслись под бревенчатой аркой ворот и оказались среди заснеженных холмов.Они не проскакали и мили, когда в ложбине на берегу замерзшего ручья увидели трупы своих товарищей. Королевские дружинники были вооружены только ножами, но по меньшей мере одиннадцать из семнадцати были сражены стрелами, остальные пали под ударами мечей и боевых топоров.Три всадника остановили лошадей. Спешиваться не имело смысла. Они молча смотрели на лица друзей и просто собратьев по оружию. У кряжистого дуба валялся труп Аттика, канатоходца. Снег вокруг испещряли пятна крови, свидетельствуя, что лишь ему одному удалось ранить нападавших.— Троих, не меньше, — сказал Карадок, словно читая мысли своих друзей. — Ну да Аттик был прохвост крепкий. Так что теперь, Викторин?Молодой римлянин помолчал, оглядывая горизонт.— Король, — сказал он негромко.— И малый! — воскликнул Гвалчмай. — Юнона сладчайшая! Мы должны найти их и предупредить.— Они мертвы, — сказал Викторин, снял бронзовый шлем и уставился на свое отражение. — Вот почему дружинников заманили в ловушку, а короля; пригласили на оленью охоту. Только они-то устроили охоту на царственного оленя. Мы должны вернуться в Кэрлин и предостеречь Аквилу.— Нет! — вскричал Карадок. — Такое предательство нельзя оставить безнаказанным!Викторин уловил боль в глазах бельга.— И что ты сделаешь, Карадок? Поскачешь назад в Дейчестер и перелезешь через стену, чтобы найти Эльдареда?— А почему нет?— Потому что это ничего не даст — ты умрешь, не приблизившись к Эльдареду ни на шаг. Загляни вперед, друг. Аквила не ждет короля раньше весны и будет захвачен врасплох. Нежданно с севера на него нагрянет дейчестерское войско со всеми союзниками, каких успеет найти Эльдаред. Они захватят Эборакум, и предатель останется победителем.— Но мы должны найти тело короля, — перебил Гвалчмай. — Мы не можем бросить его воронам. Так не подобает.— А что, если он еще жив? — подхватил Карадок. — Никогда себе не прощу, что бросил его.— Я знаю, что ты чувствуешь. Я ведь тоже скорблю. Но прошу вас: забудьте чувства, доверьтесь римской логике. Да, мы можем предать тело короля погребению, но как Же Эборакум? По-твоему, тень короля поблагодарит нас, если его бездыханное тело мы поставим выше судьбы его народа?— А если он жив? — не сдавался Карадок.— Ты ведь знаешь, что он мертв, — печально сказал Викторин. Глава 2 Туро заблудился. Очень скоро после того, как кавалькада покинула замок. Собаки взяли след и ринулись в дремучий лес, всадники поскакали за ними.Туро не собирался влетать в чащу галопом, лишь бы не отстать от собак. Он придержал кобылу и въехал под деревья чинной рысью. Но где-то свернул не туда и теперь даже лая гончих не слышал. Зимнее солнце стояло высоко в небе, но Туро промерз до мозга костей… и ему хотелось есть. Ветер стих, и Туро остановил кобылу у замерзшего ручья, спешился, разбил лед, нагнулся и начал глоточками пить холодную вкусную воду.Отец так на него рассердится! Нет, он ничего не скажет, но в глазах у него будет упрек, и он отвернется от него.Туро смахнул снег с плоского камня, сел и начал обдумывать, как поступить. Поехать дальше наугад в надежде наткнуться на охотников? Вернуться в замок по своему следу? Выбор между этими двумя возможностями труда не составлял. Он взобрался в седло и повернул кобылу на юг.Из-за деревьев величаво вышел олень и остановился, оглядывая всадника. Туро натянул поводья и склонился к луке седла.— Привет тебе, принц леса! Неужели и ты заблудился?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12