Олень пренебрежительно отвернул голову, неторопливо пересек тропу и скрылся в чаще.— Ты похож на моего отца! — крикнул Туро ему вслед.— И часто ты разговариваешь со зверями?Туро повернулся в седле и увидел молоденькую девушку, одетую точно лесник в зеленую шерстяную тунику с капюшоном, кожаные гетры и зашнурованные до колен сапожки из овчины. Короткие волосы отливали оттенками осени: светло-каштановые с золотистыми и почти огненными бликами. Ее лицо завораживало взгляд — ни намека на красоту, и все же…Туро поклонился.— Ты живешь где-то поблизости? — спросил он.— Быть может. А вот ты — нет. И давно ты заблудился?— С чего ты взяла, будто я заблудился? — возразил он.Девушка отошла от дерева у тропы, и Туро увидел у нее в руке прекрасный лук из темного рога.— О, может, ты и не заблудился, — улыбнулась она. — Может, просто твои следы так тебя очаровали, что тебе захотелось полюбоваться на них еще раз.— Не буду спорить, — сказал он. — Я ищу замок Дейчестер.— У тебя там друзья?— У меня там отец. Мы гости.— Ни за какие богатства я не согласилась бы гостить у этой мерзкой семейки, — отозвалась она. — Поезжай дальше по тропе до разбитого молнией дуба, там поверни направо и держись берега ручья. Сбережешь время.— Благодарю тебя. А как твое имя?— — Имена для друзей, юный князек, ими не обмениваются с чужаками.— Чужак может стать другом. Собственно, все друзья прежде были чужаками.— Верно, — согласилась она. — Но если без обиняков, так у меня нет желания заводить дружбу с гостем Эльдареда.— — Жалею, если так. Но куда это годится, если необходимость ночевать в холодном, полном сквозняков замке вдобавок бросает тень на бедного гостя! Как бы то ни было, мое имя Туро.— Говоришь ты очень красиво, Туро, — снова улыбнулась она, — и чудесно разбираешься в лошадях.Послушай, раздели со мной полдневную трапезу.Туро не стал задаваться вопросом, отчего она вдруг так переменилась, а спешился и, следуя за девушкой, отвел свою лошадь в сторону от тропы за деревья, а затем вверх по вьющейся тропинке, которая привела к гроту под выступом песчаника. Там под бронзовым котелком, поставленным на двух камнях, приплясывали язычки пламени. Туро привязал поводья к кусту и подошел к очагу. Девушка бросила в кипящую воду горсть овса и добавила щепотку соли из сумки у пояса.— Принеси-ка хвороста, — сказал она Туро. — Отработай свой обед.Он послушно отобрал сучья потолще из валявшегося у тропинки валежника и притащил их в грот.— Ты что, задумал развести сигнальный костер? — осведомилась девушка.— О чем ты?— Это же огонь для стряпни. Чтобы уварить овсянку и согревать нас часок-другой. Значит, нужны ветки не толще пальца. Ты что, никогда не разводил огня для варки?— Нет, к сожалению, этого удовольствия мне еще испытать не довелось.— Да сколько же тебе лет?— С осени меня будут считать мужчиной, — ответил он сухо. — А тебе?— Столько же, сколько и тебе, Туро. Пятнадцать.— Я схожу за подходящими ветками.— Заодно запасись и тарелкой.— Тарелкой?— А куда же ты положишь овсянку?Туро сердито вышел из грота. Сердился он редко, и чувство это вызвало у него неловкость. Очень большую. Пока он шел за лесовичкой, его завораживало ритмичное покачивание ее бедер, плавная грация походки. И ему чудилось, что сам он шагу не способен сделать, не споткнувшись. Ступни у него будто увеличились вдвое. Ему хотелось сделать что-нибудь эдакое, чтобы произвести на нее впечатление, и впервые за всю свою юную жизнь он пожалел, что не похож на отца.Выкинув эти мысли из головы, он набрал валежника Для очага и нашел круглый плоский камень, как наиболее подходящую замену тарелки.— Ты голоден? — спросила она.— Не очень.Короткой палкой девушка ловко сняла котелок с огня и размешала его густое молочно-белое содержимое. Туро протянул ей камень, а она хихикнула.— Бери-ка! — Она протянула ему свою деревянную тарелку. — Так тебе будет сподручнее.— Обойдусь и камнем.— Прости, Туро, мне не следовало над тобой смеяться. Ты ведь не виноват, что родился князьком. Просто тебе следовало взять с собой слуг.— Я не князек, я принц. Сын Максима, верховного короля. И, думается, сиди ты в зале Кэрлина, так ли уж свободно ты себя чувствовала бы, рассуждая о достоинствах плутарховского «Жизнеописания Ликурга»?У нее заблестели глаза, и Туро вдруг заметил, что они удивительно гармонируют с ее каштановыми волосами — светло-карие с золотистыми крапинками.— Наверное, ты прав, принц Туро. — Она насмешливо поклонилась. — С Ликургом я себя никогда, свободной не чувствовала и считаю, что Плутарх совершенно прав в сравнении его с Нумой. Как бишь он выразился? «Добродетель сделала одного столь почитаемым, что он был достоин трона, а другого столь великим, что он возвысился над троном».Туро ответил ей поклоном, но без насмешки.— Прости мое высокомерие, — сказал он ей. — Я не привык чувствовать себя столь глупым.— Вероятно, тебя больше влекут охота и упражнения с копьем и мечом.— Нет. Я и тут плоховат. Мой отец совсем отчаялся.Мне хотелось поразить тебя моими книжными премудростями. Ведь ничем другим я похвастать не могу.Она отвела глаза, положила остудившуюся овсянку на свою тарелку и протянула ее Туро.— Мое имя Лейта. Добро пожаловать к моему очагу, принц Туро.Он впился глазами в ее лицо, выискивая насмешку, но она была серьезна.Тарелку он взял и молча принялся за еду. Лейта поставила котелок и, прислонившись спиной к стене грота, смотрела на юношу. Он был красив кроткой красотой, а глаза у него были серыми, как древесный дым, грустными и поразительно невинными. Но за всей этой мягкостью Лейта не обнаружила в его лице ни намека на слабодушие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12