– С Саймоном?
– Да. Я сама попросила его об этом. Фортепианное трио исполняет произведения Клары Шуман и Фанни Мендельсон. Мне нравятся произведения женщин, и меня возмущает то обстоятельство, что их творчеством часто пренебрегают. Пренебрегают – это еще мягко сказано. Его просто замалчивают. Как бы там ни было, я иду на концерт. И надену шелковое зеленое платье, которое купила в Новом Орлеане.
– Я приготовлю его. Но мне кажется, раньше вы никогда не надевали такие платья, когда шли куда-нибудь с Саймоном.
– Да, это так. Правда, я пока не знаю, пойду ли я с ним или с Шарлоттой. Ее я тоже приглашу.
– Это хорошо. Не стоит вам сейчас оставаться наедине с этим Саймоном. Лучше пообщайтесь пока со своими подругами. Вы все время одна с тех пор, как приехали домой.
Дейдре нахмурилась. Она не любила, когда кто-нибудь указывал ей, что для нее лучше, а что хуже. Но тут Дейдре стало стыдно. Мод всегда присматривала за ней и стояла на страже ее интересов, так как родители были далеко.
Дейдре вернулась на кухню. Мод собирала со стола посуду, и ее губы были поджаты.
Обняв служанку за плечи, Дейдре сказала:
– Простите, Мод. Я иногда невыносима. Спасибо за заботу.
Мод тоже обняла Дейдре и быстро отвернулась в сторону, смахнув слезы с глаз.
– Идите уж, а то опоздаете.
– Спасибо.
Не успела Дейдре дойти до кухни, как Мод снова остановила ее:
– Для вас послание. Принесли сегодня рано утром. Оно в холле.
– Правда? – Дейдре бросилась бегом в холл. На столе лежал небольшой сверток. Адреса на нем не было, и это выглядело несколько странным. Дейдре торопливо сняла обертку и увидела небольшую бархатную коробочку. В ней оказалось маленькое золотое сердце, пронзенное стрелой. Это не от Хантера, подумала Дейдре. Не похоже на него. К коробочке была прикреплена небольшая белая открытка: «Простишь? Увидимся вечером. Саймон».
Коробочка и открытка выскользнули у Дейдре из рук, и она, переступив через них, вышла из дома. У подъезда ее уже ожидала карета. Она поднялась по ступенькам и села на кожаное сиденье. Внезапно ее охватил приступ гнева. К чему это пронзенное сердце? Саймон почти никогда не дарил ей никаких подарков. И вдруг золотая булавка. Дейдре казалось, что ей дали пощечину. Он хотел заставить ее почувствовать себя виноватой? Хотел сказать, что она ответственна за те чувства, которые в нем проснулись? Или он хотел удовлетворить свои собственнические притязания, заставив ее надеть свой подарок?
Как бы там ни было, она не станет делать этого. Он, вероятно, ожидает увидеть эту булавку на ее платье сегодня вечером. На зеленом платье Хантера! Дейдре сжала руки в кулаки. Не выйдет!
Она глубоко вздохнула. Хантер подарил ей целый ворох всевозможных нарядов, но это почему-то не вызвало в ней волну протеста. Саймон же преподнес всего лишь скромную булавку. Все дело в том, что причины для проявления щедрости у этих двух мужчин были совершенно разные. Хантер хотел любоваться ею, и его платья были лишь обрамлением ее красоты, Саймон же намеревался превратить ее в свою собственность. Стоп! Не надо забывать, что при всем при том Саймон поддерживал движение суфражисток, а Хантер просто использовал женщин ради своего удовольствия.
Собственность. Удовольствие. Мотивы у обоих одни и те же. Или она просто не понимает мужчин?
Она прижала ладонь ко лбу. От всех этих мыслей у нее начала болеть голова. По какой бы причине ни были куплены эти подарки, ей все равно. Ей нравились те наряды, которые для нее купил Хантер. И она просто ненавидела булавку Саймона. Глядя на это пронзенное сердце, она всегда будет чувствовать себя виноватой. Но она ни в чем не виновата. Она никогда не говорила Саймону, что выйдет за него замуж. Они были друзьями. Только друзьями. А теперь он делал вид, что между ними было нечто большее.
Но она, Дейдре, не собирается подыгрывать ему и обязательно все выскажет.
Когда карета остановилась у здания, принадлежащего компании «Кларк шиппинг», все мысли о Саймоне и Хантере мгновенно вылетели у Дейдре из головы.
Кучер помог ей выйти из кареты, а потом открыл перед ней дверь парадного подъезда главного здания компании «Кларк шиппинг». Дейдре улыбнулась и вошла в здание. Здесь было темно и прохладно. Темные стены, тяжелая дубовая мебель, кажущиеся тусклыми и пыльными окна усиливали ощущение того, что она попала в другое время, перенеслась лет на сто назад. Все здесь выглядело старым и несовременным, каким, собственно говоря, и было.
Возможно, если бы компания располагала свободными деньгами, то можно было бы отремонтировать здание, вдохнуть в него новую жизнь и отделать все внутри так, чтобы это выглядело несколько повеселее. Интересно, что сказала бы по этому поводу ее мать? Дейдре надеялась, что те планы на развитие компании, которые она вынашивала, не окажутся несбыточной утопией.
Одно новшество все-таки уже было внедрено, и не без ее усилий, с удовлетворением отметила про себя Дейдре. Шарлотта Айкенз, единственная женщина в мире мужчин, сидела за первым столом и печатала.
Дейдре на мгновение остановилась и стала наблюдать за Шарлоттой. Она удивительно быстро печатала! В свое время эта женщина искала работу, и Дейдре помогла ей. Сначала, разумеется, Шарлотте было очень трудно среди мужчин, но потом она привыкла и полюбила свою работу. Дейдре надеялась, что ей удастся убедить дирекцию взять в штат еще несколько женщин-машинисток.
– Доброе утро. – Дейдре подошла к столу Шарлотты. Шарлотта подняла голову, и ее лицо озарилось улыбкой.
– Если вы пришли поработать, то, боюсь, уже слишком поздно. Кузены Кларк часа два что-то усердно обсуждают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103