– Хантер! – возмущенно воскликнула Дейдре, чувствуя, что краснеет. – Ты боишься, что я затею дискуссию о памфлете Мэри Уолстонкрафт «Зашита прав женщины»?
Альберто с удивлением посмотрел на Дейдре, затем на Хантера и рассмеялся:
– Черт возьми! Мне всегда нравились злючки. У вас будут норовистые дети, Хантер. Очень рад за тебя и горжусь твоим выбором.
Дейдре нахмурилась и неодобрительно посмотрела на Альберто:
– К вашему сведению, я не породистая кобыла. Я суфражистка. Если мне захочется детей, то я позабочусь об этом.
Альберто хлопнул себя ладонью по колену и засмеялся еще громче:
– Такую будет непросто укротить. Надеюсь, у тебя достанет силы.
Дейдре бросила на Хантера высокомерный взгляд и снова села на свой стул.
– Сэр, я думаю, что сейчас вам больше всего нужна книга «Защита прав женщины». У меня всегда с собой есть несколько экземпляров, и я с радостью подарю один вам.
– Так, может, вы мне еще это и почитаете, милочка? Мои глаза стали совсем плохо видеть и мне так не хватает моих книг.
– Я с удовольствием почитаю вам, но книгу я выберу по своему вкусу.
– А давайте-ка заключим сделку. Сначала вы почитаете мне книгу по своему выбору, а потом по моему.
Она склонила голову набок, будто размышляла о его предложении.
– Так, значит, будем торговаться?
– Именно. – Альберто наклонился вперед, его щеки слегка порозовели. Он снова улыбнулся.
– Что ж, пожалуй, я соглашусь. Только давайте будем читать во дворике, под деревом. Я очень люблю свежий воздух.
– По рукам! – Альберто посмотрел на Хантера с уважением. – Я всегда говорил, что если выберешь себе в жены слабую женщину, то и дети пойдут слабые и беспомощные. Это как с лошадьми и коровами. Если жеребца спарить со слабой кобылой, чего от них можно ожидать? Сильная женщина делает и своего мужчину, и детей сильными.
Дейдре сузила глаза.
– Собственно говоря, я не обижусь, если меня сравнивают с кобылой или коровой, но дело вовсе не в породе. Все дело в том, что я суфражистка, сэр.
– Я ничего не знаю о суфражистках, но, если вы потрудитесь мне об этом рассказать, я с удовольствием послушаю.
На лице Дейдре появилась довольная улыбка. Альберто взглянул на Хантера:
– Ты ведь останешься здесь на какое-то время? Да, сынок? Я уже сказал тебе, что всегда был гордым человеком и никогда не просил никого о помощи. А теперь я уже готов встретиться с твоей матерью на небесах. Правда, увидев вас двоих, я вдруг захотел немного задержаться тут и посмотреть, как у вас идут дела.
– Мы все сделаем правильно. – Дейдре вскинула подбородок. – Первым делом мы собрались основать благотворительное общество в память о Флоре Маккаскар, которое будет оказывать помощь всем одиноким матерям и брошенным детям.
В комнате воцарилась тишина, и Дейдре, прикрыв рот рукой, виновато посмотрела на Хантера:
– Прости. Это должен был сообщить ты, Хантер. Я, кажется, все испортила…
Альберто поднялся и на нетвердых ногах подошел к столу. Сел, начал доставать какие-то бумаги. Найдя то, что ему было нужно, Альберто оглянулся назад и посмотрел на Хантера:
– Я каждый день думаю о Флоре. Я плохо поступил с ней, сынок. Всему виной моя гордость и высокомерие. Я был уверен, что она тут же бросит меня, если мы переедем в город и станем жить вместе. Я не мог жениться на ней. У меня были обязательства… Я должен был держать свое слово… Я вел себя эгоистично.
Хантер нахмурился.
– И ей пришлось заплатить за это. Впрочем, и тебе тоже. – Альберто вздохнул, поднялся из-за стола, подошел к дивану и снова сел рядом с Хантером. – Но я любил ее. – Он вложил в руки Хантера лист бумаги. – Я дошел до того, что купил ей дом в Тусоне сразу после твоего рождения. Но ей об этом я не сказал. Я не мог вынести мысли, что она будет так далеко от меня.
Хантер посмотрел на купчую, затем на отца, поднялся с места и, скомкав бумагу, бросил ее на пол.
– Слишком поздно. Неужели ты не понимаешь? Если бы у нее был этот дом в Тусоне, все было бы по-другому. Это бы изменило ее жизнь, она бы стала уважать себя. Она бы никогда не оставила тебя. Она любила тебя.
– Прости. – Альберто наклонился вперед и закрыл руками лицо. Его тело содрогалось от беззвучных рыданий.
Дейдре едва поборола в себе желание выбежать из комнаты. Ей не хотелось становиться свидетельницей этого запоздалого раскаяния, не хотелось видеть отчаяния. Но что-то ее удерживало.
– Если бы моя мать могла учиться, она бы стала самостоятельной, независимой женщиной, – продолжил Хантер, нервно расхаживая по комнате. – Она была красива, очаровательна, умна. Но на что может рассчитывать полукровка, любовница богатого человека, игрушка?
– Нет! – выкрикнул Альберто и поднялся. – Она никогда не была игрушкой. Я обожал ее, боготворил… Но я очень боялся потерять ее. Я не мог расстаться с ней.
– Но ты ведь знаешь, как с ней обращались люди.
– Знаю. Я старался изменить это. Я делал все, что мог. – Альберто подошел к Хантеру и положил руку ему на плечо. – Прошу тебя, прости меня. Ты – все, что осталось от нее. Больше у меня ничего нет. Ты мой настоящий сын. Я люблю тебя гораздо сильнее двух других моих детей. Не вычеркивай меня из своей жизни. Я пытался сделать твою мать счастливой.
Хантер стряхнул руку Альберто со своего плеча и внимательно посмотрел ему в глаза:
– Она заслуживала большего! Ты мог защитить ее от своей семьи, от церкви, от местных законов, но ты предпочел остаться в стороне.
Альберто резко тряхнул головой.
– Я делал гораздо больше, чем ты думаешь. Люди хотели ее убить, выгнать из селения, отобрать у нее тебя. Ты был совсем маленьким и ничего не помнишь. Я предлагал Флоре переселиться в город, но она отказалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103