Затем они столкнулись со странным препятствием — одним из огромных шестов, удерживавших шатер. Он теперь лежал поперек пути подобно упавшему в лесу дереву. Здесь шла жестокая схватка. Йетайцы использовали упавший шест как баррикаду. Валялось много трупов йетайцев, перекинувшихся через шест, но их количество не шло ни в какое сравнение с горой изуродованных трупов восставших, наваленных горой с другой стороны баррикады.Никакого другого пути не было — требовалось перебираться через гору трупов. Римляне перебрались. Велисарий и ветераны — с холодными, ничего не выражающими лицами опытных воинов, Менандр же побледнел и скорчил гримасу. Почти у вершины горы трупов Менандр увидел тело мертвого горожанина. Это был мальчишка не более чем пятнадцати лет. Невидящим взором он смотрел на провисающий у него над головой шелк. Ему вспороли живот — или копьем, или мечом. Но Менандра потряс не вид вывалившихся кишок, а грудная клетка — такая же хрупкая и отощавшая, как у бездомного котенка.Несмотря на хитрый маневр восставших, Менандр внезапно понял что сегодняшняя атака стала результатом только одного отчаяния Ранапур голодал.— Мы не на той стороне, — пробормотал он.Он думал, что его никто не слышал, но ответ Валентина последовал мгновенно:— Терпение, парень, терпение. Мы вскоре будем перебираться через тела малва.Для разнообразия голос ветерана звучал мягко. Валентин огрубел после долгого опыта участия в военных действиях, но он не был бессердечным. Он все еще помнил свое первое поле брани после завершения бойни. Во время той схватки его собственные кишки не присоединились ко многим разбросанным вокруг. Даже молодым парнем Валентин был невероятно смертоносным. Но когда битва закончилась, содержимое желудка тут же вылетело из него. И он не мог прекратить блевать, пока не потерял сознания.Перебравшись через шест и гору трупов, римляне оказались в пустом пространстве. Они добрались до центра шатра. Стоять оставались всего четыре шеста, которые поддерживали часть крыши примерно в пятнадцати футах над землей. Участок тускло освещался — только солнечными лучами, которые пробивались сквозь порванную или разрезанную ткань.Теперь стоны и крики, доносившиеся снаружи, казались тише. И впервые после того, как римляне вошли в шатер, им удалось встретить живых людей. Живых йетайских охранников — и настороже. Увидев римлян, восемь йетайцев загорелись гневом и начали окружать их. Обнаженные мечи в их руках были покрыты кровью.Велисарий уже собрался открыть рот, но вмешался резкий голос.— Остановитесь! — приказал Рана Шанга. — Это римляне. Гости императора.Мгновение спустя командир раджпутов вышел из затемненного угла и встал между римлянами и йетайцами. Его самого практически полностью покрывала запекшаяся кровь, кровью пропиталась борода, в сапогах похлюпывало. Но любой, кто в эти минуты смотрел на величественно державшегося мужчину, не стал бы сомневаться: кровь не его.Шанга посмотрел на йетайцев сверху вниз и поднял меч. Меч, как и сам мужчина, был покрыт кровью.— Опустите мечи! — рявкнул он. — Или я сам вас сейчас порублю!Йетайцам, несмотря на все другие недостатки, трусость была несвойственна. Но против Шанги они выглядели, как шакалы против тигра.Шанга даже не стал ухмыляться. Он повернулся и поклонился римлянам. Провел мечом по воздуху, делая приглашающий жест. Вежливость, проявленная таким образом, выглядела несколько комично и мрачно одновременно, поскольку вслед за летящим по воздуху мечом летели капли незасохшей и кусочки запекшейся крови.— Добро пожаловать, Велисарий, — Шанга взял меч левой рукой — от ножен толку больше не было — они оказались разбиты — и шагнул вперед, протягивая вперед правую руку. — Благодарю вас. От имени нас всех. Я видел контратаку. Именно она спасла нас.Искреннюю теплоту в рукопожатии нельзя было ни с чем спутать. А также тепло двух пар темных глаз, которые смотрели друг на друга — на равных, потому что оба были высокими людьми. Но Велисарий, встретившись взглядом с Шангой, также понял стоявший в его глазах вопрос.— Я тоже давал клятву, — произнес он тихо.Шанга нахмурился.— Другому императору, — римлянин говорил почти шепотом.Раджпут прекратил хмуриться в удивлении, теперь он все понял. Тогда Велисарий почти пожалел о своих словах, поскольку знал, что открыл слишком многое. Шанга, не сомневался Велисарий, не понимал, почему римлянин поступил так, как поступил. Но он также был уверен, что раджпут его прекрасно понимает — как человека. А никого не следует бояться так, как врага, который тебя понимает.Мгновение два будущих врага смотрели друг на друга. Затем губы Шанги изогнулись таким образом, что получившаяся улыбка удивительно напомнила наблюдавшим за ним катафрактам хитроватую улыбку их собственного полководца.— Значит так, — произнес Шанга очень тихо — его слышал только Велисарий. — В защиту Венандакатры всегда говорят, что он не дурак. Говорят, он только спасает лицо. — Раджпут улыбнулся шире. — Похоже, у великого господина в конце концов и спасать-то нечего.Велисарий ничего не ответил. Слегка пожал плечами, слегка вопросительно приподнял брови, сам хитровато улыбнулся.Шанга отвернулся.— Ты хочешь встретиться с императором? — спросил он. — Не думаю, что теперь придворные станут возражать. Навряд ли они смогут отказать в аудиенции человеку, который только что спас их головы.Велисарий последовал за раджпутом в угол шатра, отгороженный баррикадой из мебели. Там было очень темно. Солнечный свет практически не проникал. Но Велисарий рассмотрел сидящего на полу человека средних лет, невысокого роста, плотного телосложения, одетого в богатые шелковые одежды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145