Я прибыл туда через несколько дней после сверхсветовой депеши с Земли и обнаружил, что являюсь предметом жестоких дискуссий. Половина населения требовала, чтобы меня, согласно полученным из метрополии инструкциям, повязали и засадили в тюрьму и чтобы мой корабль был конфискован. (Правда, они не очень представляли, как это сделать – я болтался на орбите, а космических катеров на Логресе тогда не имелось.) Что касается другой половины, то эти доброхоты собирались принять меня как почетного колониста, а “Цирцею” разобрать до винтиков и пустить на нужды своей зарождающейся индустрии. Я сделал логресцам контрпредложение: я объявил, что готов взять на борт их товары и сырье, которым богат Логрес, экспортировать эти грузы в любой другой колониальный мир и вернуться с тем сырьем и промышленными изделиями, в которых нуждается их колония. После долгих междуусобных споров (к счастью, дело обошлось без кровопролития) они решились подписать контракт. То было первое торговое соглашение в моей жизни, и, вспоминая о нем, я невольно вздрагиваю – столько в нем наворотили оговорок, обязательных условий и прочей чепухи. При всем том мои прежние противники считали меня закоренелым ворюгой и грабителем с большой дороги, а союзники – ловкачом, хитрецом или как минимум сумасшедшим. Пересказывая этот эпизод, я наблюдал за Жоффреем. Без сомнения, ему тоже хотелось считать меня мошенником и ненормальным, хотя по причинам иного свойства, чем имелись у древних логресцев. Он не прерывал меня, никак не комментировал мою историю и слушал с напряженным вниманием – то ли для того, чтобы в нужный момент закинуть крючок, то ли мысленно сравнивая мой рассказ с историческими хрониками, которые, быть может, сохранились на Мерфи. Кстати, тот мой первый контракт рассматривается во всех курсах и пособиях по бизнесу – он стал прототипом такого рода соглашений и даже частично включен в Клятву Космического Торговца.
Итак, после трехмесячных препирательств договор с Логресом был подписан, ознаменовав рождение межзвездной коммерции; я принял груз и отбыл в направлении Исса, лежавшего в пяти с половиной световых годах. Отсутствовал я лет пятнадцать, зато возвратился с неплохой прибылью, которая делилась с моим арматором фифти-фифти. Свою долю я взял горючим и товарами и отправился странствовать по Пяти Мирам. На Иссе и Пенелопе меня принимали с восторгом, на Камелоте – со сдержанным энтузиазмом, а на Лайонесе попытались сперва ограбить, но я пригрозил, что спущу на их столицу треть своих запасов ионного топлива и сброшу горящую спичку. Это касается Логреса, моего первого партнера, то к этому времени мы были в отличных дипломатических отношениях. Выйдя на орбиту вокруг Логреса в пятый раз, я объявил привал. У меня уже хватало средств, чтобы приобрести товары по собственному усмотрению, и я собирался отбыть с полным грузом к далекой Арморике – далекой в те времена, когда от Земли до Окраинных Систем насчитывалось тридцать или тридцать пять парсеков. После Арморики я посетил еще несколько дюжин планет, торгуя и накапливая информацию в банках памяти “Цирцеи”, тщательно отбирая груз, выискивая предметы искусства, оседавшие в трюмах моего корабля. Такие вещи всегда имеют цену; и чем они древней, тем выше цена.
Наконец, посетив Логрес то ли в двадцатый, то ли в двадцать второй раз, я проложил курс к Земле. Я не был там целое столетие, но для меня прошло шесть лет – разумеется, в относительном времени “Цирцеи”. За этот срок я превратился из пирата и беглеца в уважаемого спейстрейдера, родоначальника галактической торговли. Такой успех стоило отметить, и я пожелал сделать это на Старой Земле.
* * *
Наша беседа была долгой, и я рассказал Жоффрею почти все – конечно, без детальных описаний своих визитов в тот или иной мир. Мы прервались лишь однажды, когда я потребовал и получил чай с кексом и рюмку недурного местного бренди – не хуже панджебского. Угощение доставил тип с оловянными глазами – из той парочки, что дежурила в коридоре, под дверью кельи почтенного аркона.
Когда с чаем, кексами и спиртным было покончено, Жоффрей спросил:
– Как приняла вас Земля? Ведь вы, если не ошибаюсь, числились в розыске?
– Прекращенном за давностью лет, – откликнулся я с улыбкой.
Прием в самом деле оказался восторженным. Немногие в новых мирах, подобных Мерфи, представляют, что такое Солнечная планетарная система. Кроме Старой Земли, там есть Венера и Марс, Луна и спутники газовых гигантов, пояс астероидов, Уран, Нептун и Плутон – и большая часть этих небесных тел была колонизирована еще в эпоху межпланетных перелетов. Кроме того, существуют сотни городов и станций в открытом космосе, и кое-какие из них могут соперничать по населенности с колониями на Титане, Ганимеде и Каллисто. Словом, народу на Старой Земле и вокруг нее хватает.
Я вынырнул из поля Ремсдена где-то посередине между Юпитером и Сатурном, можно сказать, в абсолютной, мрачной и холодной пустоте. Но едва был послан опознавательный сигнал, как мой приемник чуть не взорвался – пустота вдруг ожила, и на антенны “Цирцеи” градом посыпались приветствия, приглашения и поздравления в стихах и прозе. Этот ливень не иссякал на протяжении нескольких дней, пока маршевые ионные двигатели несли меня к Земле. Итак, мнение древней прародины на мой счет решительно переменилось – как я полагаю, вследствие чистых сантиментов. Забавная метаморфоза: в прошлый раз я был пилотом, нарушившим дисциплину, а приняли меня как героя; теперь я числился в грабителях, но оказанный мне прием сделал бы честь божеству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127