– Должно быть, никто не видел. На первом пути стоял товарный, не успели убрать. Скорый пришел на второй. Хотя, подожди. Нико видел.– Какой Нико?– Носильщик на станции. Когда это случилось, он в буфет приходил, говорил, что видел. Да его вызывали ваши, допрашивали. А вот и Маро. Иди сюда, Маро, человек хочет с тобой поговорить.Федор обернулся и увидел невысокую полную блондинку с ярко накрашенными губами. Это была русская девушка. Вероятно, ее звали Марией, а не Маро. Она улыбнулась и подала руку.– Гиви говорит, вы обслуживали вчера вечером человека, которого переехал поезд, – не отпуская ее большой, крепкой, шершавой руки, сказал Дробышев.– Да, он за моим столиком сидел.– Расскажите подробно и по порядку, как все это было, – попросил Федор.Она вопросительно посмотрела на буфетчика.– Поговори с товарищем, расскажи ему, – сказал толстяк и вернулся за стойку.Маро пригласила Дробышева сесть за столик. Чувствовалось, что работа в ресторане приучила ее не теряться и не смущаться перед посторонними. Ей не надо было задавать вопросов, она быстро поняла, что от нее нужно, и с чисто профессиональной наблюдательностью рассказала о человеке, который, встав из-за ее столика, через несколько минут трагически погиб. Она никогда раньше его не видела, но запомнила многие характерные черточки. Из ее рассказа Дробышев узнал, что Самушия вошел в зал с двумя мужчинами. (Маро подробно описала их). Один из них заказал вино, водку и еду. Пили много, почти не закусывая. Она немного знает грузинский разговорный язык и поняла, что встретились товарищи по работе. Несколько раз они называли какие-то фамилии, но она их не запомнила. Сидели за столиком, что-то около часа.– А о чем они говорили, не слышали? – спросил Дробышев.– Когда я подходила к столику, они замолкали. Позже, когда выпили, мне удалось услышать несколько раз слово Батум.– И только?Она замялась.– Ну, говорите же, что вы слышали еще! – настаивал Дробышев.– Мне показалось, что двое требовали, чтобы третий, ну тот, который попал под поезд, ехал в Батум.– А он, что же, не хотел?Она кивнула головой:– Да!– И еще что?– Говорил, что в Тифлисе должен увидеть «самого».– Кого?– Один из них заметил, что я стою рядом и громко засмеялся. А мне велел уйти. Я не расслышала.– А кто платил?– Тот, который заказывал.– Был ли в руках погибшего портфель? – поинтересовался Дробышев.– Да, был, – ответила она.Маро показалось, что в портфеле были деньги или документы, потому что он не выпускал его из рук. Но когда они уходили, портфель нес один из его спутников.– Они были пьяны, когда уходили?– Больше всех был пьян, который погиб, – объяснила Маро. – он шел, а те двое его поддерживали под руки. Знаете, – сказала она, задумавшись, – чему я удивилась? Целый час они пили и разговаривали, а как объявили о подходе батумского, заторопились, поскорей расплатились и к выходу почти бежали. А пьяный упирался. Потом слышу крик: «Человек под поезд попал!»– А этих двоих, кто с погибшим был, раньше не видели?– Нет, не видала.– Почему вы их запомнили?– Да они какие-то не такие, как все.– Как это не такие? Чем же они отличаются? – спросил Дробышев.Маро помялась.– Не такие. Строгие. Не улыбнулись, не пошутили.Маро не умела объяснить толком свое впечатление. А дело было просто. Она привыкла к фамильярностям нетрезвых посетителей, к заигрыванию, к ощупывающим взглядам, двусмысленным шуткам. А эти люди не обращали на нее никакого внимания. И это было непривычно.– Вы их после катастрофы не видели?– Нет, они не появлялись.– Кто-нибудь вас вызывал, допрашивал?– Никто, – ответила Маро.– А куда же портфель погибшего девался?– Откуда же мне знать?Больше ничего она, видимо, не знала. Дробышев поблагодарил за беседу.– Пожалуйста, – сказала она, улыбаясь, – если надумаете, приходите сюда вечером, – продолжала Маро, впадая в привычный наигранно-веселый тон разбитной официантки.Дробышев решил продолжать свои поиски. О его приезде и беседах уже стало известно сотрудникам местного оперпункта, и, когда он попросил их найти носильщика Нико, несколько человек бросились выполнять его просьбу. Не прошло и двадцати минут, в течение которых он успел просмотреть запись о происшествии в книге дежурного, как длинный и сухопарый носильщик уже сидел перед ним. В небольшой комнате оперпункта собрались сотрудники, свободные от дежурства, и с люботытством наблюдали за Дробышевым. Разговаривать в такой обстановке было трудно, но Федору не хотелось обижать их, и он, положив перед собой блокнот, начал опрос.Нико объяснил, что он видел, как через тамбур товарного перелезли трое. Один из них был очень пьян, и двое других его поддерживали. Вагоны закрывали свет перронных фонарей, на пути было темновато, и он не смог рассмотреть людей, да это его и не интересовало. Чего-чего, а пьяных на станции хватало. На пути он находился, чтобы встречать пассажиров, – это его обязанность. Но как только мимо него прошел электровоз и поравнялся с этими тремя, он услышал крик, скрип и скрежет тормозов. Когда он подбежал к вагону, под колесами которого лежал человек, около уже никого не было.– А те двое, которые поддерживали пьяного? – перебил носильщика Дробышев.Нико пожал плечами.– Их не было. Я на это сразу и не обратил внимания. Потом начали подбегать люди: машинист, пассажиры. Возможно, эти люди были в толпе, но меня окликнул пассажир, и я понес вещи.– Нашли ли портфель? – поинтересовался Дробышев.– Да, я видел черный портфель, он лежал на путях. Его подобрали и сдали в оперпункт.«Пусть думают, что меня беспокоят документы», – подумал Федор и повернулся к дежурному.– Где же портфель?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90