Крогер семенил следом.
После двухчасового перехода мы добрались до вершины горного хребта, где и остановились, чтобы недолго отдохнуть. А Пангар с гордостью указывал нам на достопримечательности раскинувшейся внизу долины Доравия. Овальной формы, длиною миль в двадцать пять, она полностью была окружена горами.
В северо-западной оконечности долины в затянутое пеленой брызг озеро обрушивался водопад высотою в милю, а шириною – в полмили. Из озера вытекала река, изгибами пересекающая долину, устремляясь к ее юго-восточной оконечности. По словам Пангара, река впадала в Ропок.
По обеим сторонам водопада, чуть выше воды, поднимались два огромных строения наподобие пчелиных ульев. Оба громадных сооружения соединялись арочным, длиною в полмили, мостовым пролетом, вознесшимся над водой. Основания строений скрывались в дымке, встававшей над местом падения воды.
По берегам извивающейся по долине реки через равные расстояния стояли такие же двухбашенные постройки, но размером поменьше. Крыши этих строений сверкали зеркальным отражением.
Посреди долины, на острове, который река огибала двумя равными рукавами, стояло самое большое строение. Коническое по форме, как и остальные, оно возносило свою вершину на высоту в добрые две мили.
– Императорский дворец Тандора из Доравии, – пояснил Пангар, перехватив мой взгляд. – Изумительное сооружение. Мы вскоре окажемся там.
– Но до него же целых пять кантов Заровианская мера длины. Примерно две трети земной мили.

, – сказал я. И тут заметил то, что первоначально укрылось от моего внимания. Неподалеку от нас, внизу, от узкой платформы уходил к башне тонкий канат, становясь невидимым на некотором расстоянии. Сделан он был из того же материала, странного и блестящего.
– Я вызвал машину, – сказал Пангар. – Скоро прибудет.
Вскоре над долиной показалась сверкающая точка. Увеличиваясь в размерах, она приближалась с поразительной скоростью, и через несколько секунд я разглядел вытянутый октагональный аппарат, заостренный на каждом конце и построенный из того же блестящего, прозрачного материала.
Она без звука и без рывков остановилась возле узкой посадочной платформы, и мы поспешили вниз. Когда мы оказались на платформе, я увидел, что по всей длине машины настежь открылись подвешенные сверху круглые двери.
Войти в одну из них Пангар и пригласил нас с принцессой. Маленький крогер замешкался. Мы сели на удобные пружинящие сиденья, и двери захлопнулись. Крогер в одиночестве остался на платформе, и мы больше его не видели, к моему облегчению. Машина плавно снялась с места и понеслась над долиной. Спустя мгновение она неслась уже с такой скоростью, что пейзаж внизу превратился в размытую картину.
Не прошло и нескольких секунд, как машина стала замедлять ход, и вот мы уже входили через октагональную дверь огромной центральной башни, которую я рассматривал ранее. Но перед этим я успел заметить, что из одинаковых отверстий башни во все стороны расходились такие же тонкие прозрачные кабели.
Пангар сказал:
– Я сразу же проведу вас к нашему торрого, он хочет лично поприветствовать вас.
– Но откуда же он узнал? – озадаченно спросил я.
– Его величество по своему желанию может мысленно связываться с любым из его подданных.
– Так, стало быть, вы тут все общаетесь с помощью телепатии?
– Не все, – ответил он. – А только наш торрого и члены Комитета Двенадцати, короли, являющиеся мысленными цензорами императора. Если я захочу связаться с удаленным от меня товарищем, я посылаю мою мысль тому члену комитета, который надзирает за моим мозгом. Он получает сообщение и если одобряет его, то передает моему товарищу или торрого.
При этом Пангар вел нас лабиринтами коридоров, изукрашенные полы, стены и потолки которых покрывало то же стеклообразное вещество, только опаловое. Мы шли, не отбрасывая теней, поскольку свет падал с разных сторон. Создавалось жутковатое ощущение нереальности, словно движешься во сне, из которого вот-вот тебя извлекут.
Вскоре мы внезапно оказались в огромном и величественном тронном зале. Вдоль его многочисленных октагональных дверей стояли часовые с саблями наголо, а конусообразный потолок поднимался на целую милю над нашими головами. Мои глаза впервые увидели величие императорского дворца Доравии, и я решил, что все-таки такая роскошь может существовать только во сне. Я принялся щипать себя, стараясь проснуться.
Однако иллюзия нереальности мгновенно рассеялась, когда мы предстали перед троном. На розовых подушках восседал человек внушительной наружности. Высокий лоб и соединенные над переносицей брови напоминали доктора Моргана, но на этом сходство заканчивалось.
Нос скорее греческого, чем римского типа, а резкие черты лица обладали бледной красотой точеного мрамора. Это лицо выражало удивительную интеллектуальную мощь и в то же время – отсутствие каких-либо человеческих эмоций. В отличие от остальных безбородых мужчин расы, монарх носил небольшую остренькую, клинышком, бородку, изгибавшуюся вперед и вверх острым кончиком.
По бокам трона с каждой стороны в ряд стояло по шесть тронов поменьше, на каждом из которых восседала облаченная в розовое одеяние личность с титулом, очевидно рого, или короля. Эти-то рого, очевидно, и составляли тот самый комитет, о котором упоминал Пангар. На тронах пониже восседали лиловые дворяне, а вдоль стен стояли плебеи в голубом. Позади всех толпились рабы в сером.
Когда мы предстали перед троном, Тандор встал, демонстрируя уважение гостям королевской крови, и улыбнулся, устремляя на меня взор своих черных глаз, пока мы обменивались приветствиями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50