Она должна была встретиться с Ризусом, и как можно скорее. Она никому не позволит отнять у нее это право. Ни под каким видом!
– Р-р-ризу-у-ус!.. – во все горло заорала она наконец, и ее голос породил странное эхо. Слуга, торчавший где-то позади, удрал в боковой коридорчик, словно не желая отвечать перед хозяином за буйную сумасшедшую, разгуливавшую по дому. Ки шагала вперед. За одной из дверей ей послышалось шуршание одежды и женский голос, что-то встревоженно шептавший. Ки сейчас же направилась к этой двери, но тут она отворилась, и перед Ки неожиданно появился Ризус собственной персоной. Его пухлые ручки нервно порхали, перебирая распахнутую на груди рубашку. Тощие ноги, казалось, с трудом поддерживали жирное паучье тело.
– Ки!..
Его лицо посерело так, что Ки разом получила ответы на все мучившие ее вопросы. Она улыбнулась ему, глядя, как оплывают от ужаса его дряблые щеки. Она извлекла из-за пазухи маленький кожаный мешочек и высыпала самоцветы себе на ладонь. И, не сводя взгляда с его лица, протянула ладонь ему для обозрения:
– Они все здесь, Ризус. Пересчитай их. Столь же прекрасны и столь же бесценны, как и тогда, когда я увозила их из Сброда…
– О да, – нервно закивал купец, не торопясь, впрочем, протягивать за драгоценностями жадную руку.
Ки легонько встряхнула ладонью – так, что разноцветные камешки весело запрыгали:
– Не стану утомлять тебя рассказами о тех опасностях, которые я преодолела, добираясь сюда. Ты отлично знаешь, что я никогда не набивала цену из-за того, что дорога оказалась опаснее или труднее, нежели я предполагала при заключении сделки. Таково ремесло возчика – он должен знать дороги достаточно хорошо и не прогадывать, договариваясь заранее. А дело купца – знать, сколько платить за ту или иную работу…
– Конечно, конечно… – Ризус все-таки обернулся внутрь комнаты, из которой только что вышел, и, шагнув в сторону, жестом пригласил Ки в другую дверь. Ки наблюдала за тем, как быстро он овладевал ситуацией, а заодно и собою самим, как он вновь набирался самоуверенности, убеждая себя в том, что она так ничего и не заподозрила. – Может быть, не откажешься перекусить, Ки? Как насчет капельки вина?.. Мне тут как раз привезли спелые фрукты из…
– Нет, – перебила Ки. – Я пришла только за деньгами. И еще – немного поговорить. Больше, Ризус, я ни в чем не нуждаюсь.
Он торопливо кивнул, и владевшая им нервозность вновь выдала себя дрожью брыльев. Он трусцой преодолел несколько шагов к той двери, на которую ей только что указывал. Ки не двинулась с места. Ее не слишком заботила близость его гнездышка, равно как и то, что он по этому поводу думал. Небрежным движением она взяла двумя пальцами один из камней и принялась его критически разглядывать.
– Я очень плохо разбираюсь в драгоценных камнях, о чем ты, Ризус, вне всякого сомнения, отлично знаешь, – сказала она. – И правда, откуда бы человеку с моим-то происхождением?.. Но вот в том, что касается красоты, глаз у меня есть. Посмотри на этот камешек, Ризус. Он синий, как небо… Нет, не так. Он синее. Он цвета гарпии, пикирующей на добычу. Как мы с тобой оценим такой камешек, Ризус? Стоит он жизни женщины? Или, скажем, жизни мужчины?..
Земля ушла у Ризуса из-под ног, и ноги, жалкие, тощие ноги толстяка, подгибались, готовые вот-вот ему отказать. А лицо, и без того бледное, стало зеленым, и это было особенно заметно на фоне безвкусно-яркой одежды. Ки спокойно смотрела ему в глаза, и ее лицо было безмятежно, точно весенний день, а губы обольстительно улыбались. Теперь она читала на его пухлой ряшке словно в открытой книге. Да, он был насмерть перепуган, но от блефа не откажется до последнего.
– Сюда, Ки. Давай завершим наши расчеты…
Он повел ее по широкому коридору, торопливо, насколько позволяли ему шаткие ножки. Наконец они вошли в комнату, обставленную очень просто, как бы затем, чтобы посетитель не догадался об истинной роскоши этого дома. Пол был выложен красивым темно-коричневым камнем, а стены – сплошь покрыты шпалерами, затканными сценами пиров и охот. В комнате не было окон, сквозь которые мог бы проникнуть дневной свет или чей-нибудь не в меру любопытный взгляд. В углу высился монументальный шкаф со множеством ящичков, чье темное дерево гармонировало с поверхностью стола, стоявшего посредине комнаты. У стола стояло одно-единственное кресло, украшенное богатой резьбой, а напротив, в некотором отдалении, – голая низенькая скамья. Ки было не впервой встречаться здесь с Ризусом. И всегда он сидел в кресле, отгороженный от нее массивным столом, перебирая платежные фишки и жалуясь на все возраставшие затраты, а Ки молча ютилась на скамеечке – в неудобной позе, вытянув ноги, – покуда ее упорное молчание не заставляло его отсчитать загодя оговоренную сумму…
Однако сегодня, воспользовавшись тем, что Ризус пропустил ее, как гостью, вперед, Ки уверенным шагом пересекла помещение, вытянула из-за стола кресло и уселась в него. И с удовлетворением наблюдала за тем, как исчезают с рожи Ризуса последние проблески сомнения и надежды, Он кое-как устроился на низкой скамье, и над верхней губой выступили крохотные, блестящие капельки пота.
– Как ты совершенно справедливо заметила, – начал он, – я купец…
– Я только не знала, что ты торгуешь жизнями и кровью, – прервала Ки поток его извинений. – А не то я бы с тебя повыше заламывала. Впрочем, истина, хотя и с запозданием, установлена, так что будем договариваться прямо сейчас. Во-первых, остаток того, что ты мне еще должен за эти, хм, «бесценные камни»… – И Ки смело взяла кучку фишек, чтобы аккуратно отсчитать причитавшееся ей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91