Иногда мне кажется, что я слишком много пью.— Гони эти мысли прочь, — сказал дед. — Когда я был в твоем возрасте, мне не нужна была машина времени, чтобы увидеть тридцатисантиметровых зверушек. Для этого хватало пшеничной, — добавил он, облизывая сморщенные губы. — Ты слишком много работаешь, вот что.— Ну-у… — протянул Гэллегер, — от этого никуда не деться. А зачем я вообще ее делал?— Не знаю. Болтал что-то об убийстве собственного деда и о предсказании будущего. Я ничего не понял.— Минуточку! Я что-то припоминаю. Это хрестоматийный парадокс путешествия во времени — убийство собственного деда…— Как ты начал об этом болтать, я сразу за топор, — сказал дед. — Мне еще рано протягивать ноги. — Он захохотал. — Я помню еще какую-то дрянь с привкусом бензина… но чувствую себя отлично.— А что было потом?— Из машины или откуда-то еще выскочили эти крошки. Ты сказал, что машина плохо настроена, и подправил ее.— Интересно, что же пришло мне в голову, — задумался Гэллегер.Либли допили молоко.— Готово. — сказал толстый. — Теперь пора завоевывать мир. С чего нужно начинать?Гэллегер пожал плечами.— Боюсь, что не смогу вам ничего присоветовать. Меня никогда к этому не влекло. Не представляю, как за это берутся.— Сначала мы разрушим большие города, — оживленно сказал самый маленький либль. — а потом захватим самых красивых девушек и потребуем выкуп. Все испугаются, и мы победим.— Как ты до этого додумался? — спросил Гэллегер.— Все это есть в книгах. Так всегда делают, мы точно знаем. Мы будем тиранами и будем всех мочить. Можно еще молока?— И мне тоже. — хором произнести двое других.Улыбаясь, Гэллегер налил им еще.— Похоже, вы не очень-то удивились, оказавшись здесь.— Это тоже есть в книгах.Хлюп-хлюп.— В смысле… то, что здесь сейчас происходит?— Нет, о путешествии во времени. В наши дни все романы пишут о науке и прочих таких вещах. Мы много читаем, а то в Долине почти нечего делать, — печально закончил либль.— Вы читаете только об этом?— Нет, мы читаем все: и научные книги, и романы. Как делать дезинтеграторы и тому подобное. Мы расскажем тебе, как нужно сделать оружие для нас.— Спасибо. И такие книги у вас всем доступны?— Конечно. А почему бы и нет?— Мне кажется, это опасно.— Мне тоже, — задумчиво сказал толстый либль. — Но почему-то ничего не случается.Гэллегер помолчал.— А вы можете рассказать мне, как делать тепловой излучатель?— Да. А потом разрушим большие города и захватим…— Знаю-знаю — захватите красивых девушек и потребуете выкуп. А зачем?— Мы знаем, как нужно себя вести, — ответил один из либлей. — Мы книги читаем, честное слово. — Молоко пролилось из его чашки, он посмотрел на лужу, и уши у него от огорчения поникли.Двое остальных утешающе похлопали его по спине.— Не плачь, — велел самый большой.— Но я должен, — сказал либль. — Так написано.— Ты все перепутал. Над разлитым молоком не плачут.— Нет, плачут. И я буду, — уперся первый и принялся рыдать.Гэллегер принес ему еще молока.— Так что с этим тепловым излучателем?— Это просто, — сказал толстый либль и объяснил, в чем дело.Действительно, это было просто. Дед, конечно, ни хрена не понял, но с интересом смотрел, как работает Гэллегер. Через полчаса все было готово. Это на самом деле оказался тепловой излучатель: он прожег дыру в дверце шкафа.— Фью! — присвистнул Гэллегер , глядя на дымок от обугленного дерева.— Надо же! — Он взглянул на металлический цилиндр, который держал в руке.— Человека этим тоже можно убить, — буркнул толстый либль. — Как того, во дворе.— Да, мож… Что?! Где?— Во дворе. Мы сначала сидели на нем, но потом он остыл. У него в груди дыра.— Это ваша работа, — обвиняюще сказал Гэллегер.— Нет. Он, наверное, тоже из другого времени. Тепловой излучатель прожег в нем дыру.— Кто… кто он?— Я его никогда раньше не видел, — ответил толстый либль, явно теряя интерес к этой теме. — Я хочу еще молока. — Он запрыгнул на рабочий стол Гэллегера и выглянул в окно. — Йо-хо! Этот мир — наш!В дверь позвонили.— Дед, посмотри, кто там, — сказал слегка побледневший Гэллегер. — Наверное, кредитор. Они привыкли уходить отсюда пустыми. О боже, я еще никого не убивал…— А я уже… — буркнул дед перед тем, как выйти, но не объяснил, что имеет в виду.Гэллегер в обществе маленьких либлей вышел во двор. Случилось непоправимое: посреди розовых кустов лежал труп мужчины, старого и бородатого, совершенно лысого. Труп был одет в странный наряд — что-то вроде эластичного цветного целлофана. В груди его зияла большая дыра, прожженная тепловым излучателем.— Он мне кого-то напоминает, — заметил Гэллегер. — Не знаю только, кого. Он выпал из времени уже мертвый?— Мертвый, но еще теплый. — ответь либль. — Это было приятно.Гэллегер содрогнулся — отвратительные маленькие чудовища. Но, видимо, они безвредны, иначе не получили бы доступа к опасной информации. Присутствие либлей беспокоило Гэллегера куда меньше, чем присутствие трупа.Откуда-то издалека донеслись протесты деда.Либли вдруг попрятались под кустами, а во двор вышли дед и еще трое мужчин. При виде голубых мундиров и сверкающих пуговиц Гэллегер бросил тепловой излучатель на грядку, для верности нагреб на него ногой земли и изобразил нечто вроде приветливой улыбки.— Привет, парни. Я как раз собирался звонить вам. Кто-то подкинул труп ко мне во двор.Как заметил Гэллегер, двое из визитеров были полицейскими — хорошо сложенные, недоверчивые и быстроглазые. Третьим был невысокий элегантный человечек со светлыми волосами, приклеенными к узкой голове, и тонкими усиками под носом. Он немного напоминал лису.На груди его красовался Знак Почетного Полицейского, а это могло значить и много, и мало, в зависимости от того, кто его носит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60