Она находится уже совсем близко от цели, но тут огромный монстр делает короткий шаг в сторону, закрывая человека, в сердце которого Ита только что выстрелила, и стрела слегка изменяет траекторию. Собака двигается еще, и стрела повторяет маневр, пытаясь обогнуть неожиданно возникшее на пути препятствие. А затем ослепительная вспышка света резко ударила по глазам, и лучница потеряла сознание.
– Так значит, я не убила Хрустального Принца? – в бессильной ярости выкрикнула Ита, поднимаясь с земли.
Ее все еще пошатывало от слабости, но это ровным счетом ничего не значило, так же как не имела значения и смерть какого-то файта, пускай даже он был посланцем самой Фасы.
– Ты убила файта богини, – еще раз терпеливо повторил друид, как будто разговаривал с маленьким несмышленым ребенком, а не со взрослой девушкой. – А это грозит навлечь на всех нас гнев небожителей.
– Ты боиш-шься? – Слова, вырвавшиеся из человеческого горла, были скорее похожи на шипение змеи, нежели на обычную речь.
Но Ита не обратила на это внимания. Стремительная и неуправляемая, как сход горной лавины, волна ненависти затопила ее сознание, и очарование тихого летнего вечера мгновенно пропало.
– Ты не слышишь меня, потому что не хочешь слушать. – Большие, внимательные глаза много повидавшего на своем веку друида печально смотрели на девушку. – Я не боюсь за себя, потому что давно уже прожил отмеренный мне срок, но люди, собравшиеся под кронами этого леса, не заслужили того, чтобы бы их разорвали на части гончие ада.
– Если им кто-то и нужен, то я. Остальные здесь ни при чем.
– Гольстерры, безжалостные кровожадные твари, состоящие на службе у Фасы, приходят в наш мир очень редко. Но когда они появляются здесь, то упиваются кровью до тех пор, пока хотя бы отчасти не утолят свою ненасытную жажду.
– Я ухожу. – Ита с трудом опустилась на одно колено, чтобы взять лук, колчан и походный плащ – всю нехитрую амуницию путника.
– Останься. – Отрывистая фраза прозвучала скорее как приказ, нежели как просьба. – Твой уход ничего не изменит. Если гольстерры появятся в этом районе, то не ограничатся лишь тобой одной, а будут убивать до тех пор, пока их время не истечет, – а это произойдет, так как, подобно своим хозяевам, лордам Хаоса, они не могут слишком долго находиться в подлунном мире.
– Ты хочешь сказать, что я, ты и все те воины, которые разбили здесь лагерь, обречены?
– Я хочу лишь сказать, что твоя ненависть убивает не только тебя, но и все, к чему прикасается. Если бы Сарг не вручил тебе стрелы судьбы, я мог бы подумать, что ты ветреная девчонка, чьи прихоти и сиюминутные желания преобладают над здравым смыслом.
– Ты назвал их «стрелы судьбы»?
Ита сочла ниже своего достоинства обижаться на собеседника. Пускай говорит что хочет, это его право. Слова – это всего лишь слова, и ничего более. Если, конечно, за ними не стоит что-то реальное – сильное чувство или благородный порыв.
– Первое упоминание о двуглавом чудовище, – друид не захотел продолжить рассказ об интересующих Иту вещах, вместо этого резко сменив тему, – внешне похожем на огромного пса, относится к давно позабытой эпохе становления цивилизации. У Фасы есть несколько файтов, но именно этот всегда появлялся, когда богиня решала лично вмешаться в судьбу нашего мира. По всей видимости, он был ее любимцем.
Последнее слово друид особо выделил, наверное, для того, чтобы девушка прочувствовала всю глубину содеянной ошибки.
– Боги без людей – всего лишь монархи без подданных, небо без облаков и солнце без света. – В дерзком ответе полукровки не было даже тени раскаяния. – Я не хотела убивать этого файта, ведь я выпустила стрелу не в него и не несу ответа за то, что кто-то по собственной воле захотел умереть.
– Сейчас все это уже не имеет никакого значения, потому что гольстерры не признают ни законов справедливости, ни смягчающих обстоятельств. Вырвавшись из оков вечной тюрьмы, они возьмут след добычи и сокрушат все на своем пути. Нас было четверо, сотворивших заклинание, способное скрыть этот лагерь. Альянс не может лишиться сразу четырех сильных друидов, поэтому трое ушли, я же остался, чтобы поддерживать действие магии. Сейчас лагерь скрыт от взоров практически всех существ, населяющих наш мир, но адские твари, идущие по твоему следу... – он на мгновение замолчал, о чем-то задумавшись, – от них эта защита может и не спасти.
– Я ухожу. – Та, в чьих жилах текла кровь эльфов и людей, привыкла сама отвечать за свои слова и поступки. – Если монстры выследят меня, это даст людям, укрывшимся в лагере, шанс на то, что гольстерры не продолжат поиски, а если...
Она не смогла закончить начатую фразу. Друид же не мог отпустить вздорную девчонку на верную смерть только из-за того, что кипящая лава, бурлящая в ее жилах, толкала полукровку все к новым и новым безумствам. Если Сарг дал в руки этой ослепленной ненавистью лучнице стрелы судьбы, значит, он знал, что делает.
Легкого, едва уловимого взмаха руки вполне хватило, чтобы ноги девушки обвили неожиданно появившиеся прямо из-под земли прочные ветви лиан. Чрезвычайно простое, но эффективное заклинание, которым владеет каждый друид. Освободиться из мертвой хватки живого переплетения практически невозможно.
– Мы продолжим наш разговор утром, перед началом битвы, – пообещал друид и встал, чтобы уйти.
– Постой!!!
В этом полувыдохе-полувскрике смешалась воедино целая гамма чувств, так что было невозможно определить, что он такое: покорная мольба или глас неистовой ярости.
Человек, медленно удаляющийся в сторону поляны, на которой расположились несколько сотен отдыхающих воинов, не остановился и даже не повернул головы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97