— Э, нет дамы, так не годится! — вне себя кричит режиссер. — Начать все сначала! Разве это темп?! А вам нужно стать у дверей. Повторим. «Входит Катюша».Катюша входит походкой умирающей туберкулезницы и останавливается.— Начинайте, мадемуазель, — сердится режиссер. Катюша что-то лепечет, уставившись в пространство.— Вам надо подойти к окну! — ярится режиссер. — Повторите!Катюша разражается слезами и убегает со сцены.— Что с ней такое? — пугается автор.Режиссер только пожимает плечами и шипит, как раскаленное железо в воде. Автор вскакивает и мчится в дирекцию. Невозможно послезавтра давать премьеру, надо обязательно отложить и т.д. (Каждый автор накануне генеральной репетиции убежден в этом.) Когда, немного успокоившись, он через полчаса возвращается на сцену, там бушует страшный конфликт между главным героем и суфлером. Актер утверждает, что суфлер не подал ему какую-то реплику, суфлер решительно отрицает это и в знак протеста уходит из будки. Влетает и сценариусу, который, в свою очередь, накидывается на мастера у занавеса. Скандал растекается по лабиринту театральных коридоров, угасая где-то в котельной. За это время удалось уговорить суфлера вернуться в будку, но он так разобижен, что еле шепчет.— Начинаем! — надломленным голосом кричит режиссер и садится с твердой решимостью больше не прерывать ход действий, ибо — да будет вам известно! — последний акт еще ни разу не репетировался на сцене.— Вы думаете — послезавтра можно ставить? — испуганно спрашивает автор.— Да ведь все идет отлично, — отвечает режиссер и вдруг срывается с цепи: — Повторить! Назад! Ни к черту не годится! Повторить от выхода Катюши!Катюша входит, но тут разражается новая буря.— Тысяча чертей! — бушует режиссер. — Кто там шумит? Откуда стук? Сценариус, выбросьте бродягу, что стучит в люке!Бродяга оказывается механиком, который что-то чинит в люке (в каждом театре что-нибудь постоянно чинят). Механик не дает себя в обиду и демонстрирует способность защищаться упорно и многообразно. Наконец с ним заключено нечто вроде перемирия с условием, что он постарается поменьше стучать молотком.— Начинаем, — хрипит режиссер, но на сцене стоит суфлер с часами в руке и сообщает:— Обед. А после обеда мне суфлировать в спектакле. Я пошел.Так обычно кончается последняя репетиция перед генеральной. Это был душный, гнетущий, ненастный день. По завтра протянется широкая многоцветная радуга генеральной репетиции.— Господин режиссер, — замечает автор, — что, если бы Клара в первом акте…— Теперь некогда переделывать, — хмуро отзывается режиссер.— Господин режиссер, — объявляет Клара, — портниха только что передала, что к премьере мой туалет не будет готов. Вот ужас-то!— Господин режиссер! — восклицает Катюша. — Какие мне надеть чулки?— Господин режиссер, — прибегает бутафор, — у нас в бутафорской нет аквариума.— Господин режиссер, — заявляет театральный мастер, — мы не успеем к завтраму кончить декорации.— Господин режиссер, вас зовут наверх.— Господин режиссер, какой мне надеть парик?— Господин режиссер, перчатки должны быть серые?— Господин режиссер, — пристает автор, — может быть, все-таки отложить премьеру?— Господин режиссер, я надену зеленый шарф.— Господин режиссер, а в аквариуме должны быть рыбки?— Господин режиссер, за эти сапоги мне должен заплатить театр.— Господин режиссер, можно мне не падать на пол, когда я теряю сознание? А то я испачкаю платье.— Господин режиссер, там принесли корректуру афиши. — Господин режиссер, годится эта материя на брюки?Автор начинает чувствовать себя самой последней и лишней спицей в колеснице. Так ему и надо, нечего было сочинять пьесу! Генеральная репетиция Теоретически на генеральной репетиции «все должно быть как во время спектакля» — декорации, освещение, костюмы, грим, звуки за сценой, реквизит и статисты. Практически — это репетиция, на которой ничего такого нет и в помине; на сцене обычно только половина декораций, другая половина еще сохнет или набивается на рамы и «вот-вот будет на месте»; дошиты брюки, но не пиджаки; выясняется, что во всем театре нет ни одного подходящего парика; выясняется, что не хватает главных предметов реквизита, что статистов не будет, потому что один из них вызван свидетелем в суд, другой где-то на службе, а остальные в больнице и еще бог весть где; что нанятый флейтист может явиться только в три часа, так как он служит в акцизном управлении. Короче говоря, генеральная репетиция — это генеральный смотр всех нехваток последней минуты.Автор сидит в зрительном зале и ждет, что будет делаться. Долго ничего не делается, сцена пуста. Собираются актеры, зевают и уходят в уборные, недовольно говоря друг другу:— Я, знаешь, рольку-то еще не учил.Потом привозят декорации, и на сцену устремляются рабочие. Автору хочется бежать им на помощь. Ему приятно, что сейчас он увидит готовую сцену. Рабочие в синих спецовках тащат стену комнаты. Превосходно! Волокут вторую стену. Ура! Теперь осталась только третья стена. Но она еще в декорационной.— Закройте пока каким-нибудь лоскутом! — кричит режиссер, и вместо третьей стены ставят дремучий лес.Затем все дело застревает из-за какой-то кулисы. Начинается с того, что двое рабочих в синих блузах что-то там привинчивают.— Что вы там делаете? — кричит мастер.— Тут надо бы закрепить косячок, — отвечают рабочие.Мастер бежит навести порядок, садится на корточки и тоже начинает привинчивать.— С чем вы там возитесь, черт возьми? — кричит через четверть часа режиссер.— Тут надо закрепить косячок, — отвечает мастер. Режиссер изрыгает проклятие и бежит навести порядок, то есть садится на корточки и созерцает кулису.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16