- Нас наверняка ждет расследование, так что показания вам еще придется давать, но пока возвращайтесь в Серингапатам.
Не имея других приказов, Шарп отправился домой. Мешок с рупиями он передал майору Стоксу. Вообще-то сержант ждал какого-нибудь наказания, но Стокса куда больше занимал угол заключки.
- Я сам видел, как винт вылетал только из-за того, что угол слишком острый. Представьте, что такое случается в бою! Я видел пушки с металлическими заключками, так делают лягушатники, но они ржавеют. Ржавеют оттого, что их вовремя не смазывают. Лягушатникам доверять нельзя. Что-то вы запечалились, Шарп.
- Ничего не могу с собой поделать, сэр.
- Что толку печалиться? Пусть печали предаются поэты и священники. Те, кому за это платят. Подумайте сами, ну что вы могли сделать?
- Убить одного из этих ублюдков, сэр.
- А они бы убили вас. Ни вам, ни мне это бы наверняка не понравилось. Посмотрите-ка на этот угол! Хорош, а? Надо обязательно сверить его с шаблоном. Как ваша голова?
- Поправляется, сэр. - Шарп осторожно дотронулся до повязки. - Уже почти не болит, сэр.
- Провидение, Шарп, вот что я вам скажу. Не иначе как Провидение. Господь в неизбывном милосердии своем пожелал, чтобы вы остались в живых. - Майор ослабил тиски и вернул заключку на место. - Немного подкрасить, и порядок. Так что вы думаете, может раджа разрешить мне взять хотя бы одну балку?
- Спросить не вредно, сэр.
- Да-да, обязательно. А, вот и к нам кто-то пожаловал.
Стокс имел в виду всадника, только что въехавшего во двор склада. Голову и спину его прикрывала накидка из промасленной ткани. На поводу он вел вторую лошадь. Спешившись, гость привязал обеих лошадей к столбу, огляделся и направился к навесу. Майор Стокс, одежда которого только-только начала приходить в обычное растрепанно-грязное состояние, приветливо улыбнулся высокому незнакомцу, треуголка которого выдавала офицера.
- Прибыли с инспекцией, сэр? - добродушно поинтересовался он. - Вы обнаружите хаос! Беспорядок. Неорганизованность. Документация перепутана. В дереве завелся жучок, крыши отсырели, и даже краска испортилась.
- Лучше краска, чем мозги, - ответил незнакомец, снимая треуголку, под которой обнаружились растрепанные седые пряди.
Сидевший на готовом лафете Шарп вскочил так резко, что задремавший котенок упал на стружки.
- Полковник Маккандлесс, сэр!
- Сержант Шарп! - Полковник отряхнул треуголку и повернулся к майору. - А вы, сэр?
- Майор Стокс, сэр, к вашим услугам. Горас Стокс, начальник склада и, как видите, плотник Его величества.
- Извините, майор, но мне нужно поговорить с сержантом Шарпом. - Маккандлесс сбросил накидку. Как обычно, он был в форме Ост-Индской компании. - Мы с сержантом старые друзья.
- Конечно, полковник, - отозвался Стокс. - У меня как раз дела в литейной. Слишком быстро разливают.
Постоянно говорю одно и то же! При быстрой разливке в металле образуются пузырьки, а металл с пузырьками отличается повышенной ломкостью. Не слушают! Мы ведь не колокола для храмов отливаем, говорю я им, но... Им втолковывать - только воздух сотрясать. - Он с тоской посмотрел на увлеченных изготовлением головы счастливых индийцев. - В общем, дел много.
- Я бы хотел, чтобы вы остались, майор, - вежливо, но твердо сказал Маккандлесс. - То, что я собираюсь сообщить, касается и вас. Как дела, сержант? Рад вас видеть.
- Я тоже рад, сэр, - ответил Шарп, нисколько не покривив душой.
Четыре года назад они с полковником провели несколько дней в темнице султана Типу и стали друзьями, если только можно говорить о дружбе между простым солдатом и полковником. Гектор Маккандлесс, высокий, сухощавый, шестидесяти с лишним лет, возглавлял службу разведки Ост-Индской компании во всей южной и западной Индии. За минувшие годы они несколько раз встречались, когда полковник бывал по делам в Серингапатаме, но то были обычные разговоры, а сейчас, судя по мрачному выражению на суровом лице шотландца, речь могла пойти о чем-то серьезном.
- Вы были в Чазалгаоне? - спросил Маккандлесс, сразу переходя к делу.
- Так точно, сэр, был.
- И видели лейтенанта Додда?
Шарп кивнул.
- Этого ублюдка я не забуду. Простите, сэр.
Извинился он потому, что Маккандлесс был человеком строгих правил и не терпел, когда в его присутствии употребляли крепкие словечки. Суровый, твердый и честный, как святой, шотландец тем не менее почему-то нравился Шарпу. Возможно, симпатия объяснялась тем, что полковник был неизменно справедлив, откровенен, никогда не кривил душой, не лукавил и с одинаковой прямотой разговаривал и с солдатом, и с раджой.
- Я ни разу не встречался с лейтенантом Доддом, так что опишите его мне.
- Высокий, сэр, и худой, как вы или я.
- Но не я, - вставил майор Стокс.
- Лицо желтое, - продолжал Шарп, - как будто переболел лихорадкой. И такое вытянутое... будто съел что-то горькое. - Шарп задумался. Он видел Додда мимолетно, да и то со стороны. - Волосы длинные, прямые. Русые. Нос длинный, как у сэра Артура Уэлсли. Подбородок костлявый. Себя он называет не лейтенантом, а майором. Я слышал, как к нему обращались.
- И по его приказу в гарнизоне убили всех мужчин? - спросил Маккандлесс.
- Так точно, сэр. Всех. Кроме меня. Мне повезло.
- Чепуха, Шарп! - перебил его Маккандлесс. - Господь простер над вами длань свою.
- Аминь, - добавил майор Стокс.
Полковник озабоченно посмотрел на Шарпа. Глаза у него были голубые, что выглядело немного странным на суровом, жестком лице. Каждый год он объявлял, что намерен уйти со службы и вернуться на родину, в Шотландию, и каждый раз находилась причина, из-за которой ему приходилось остаться в Индии. Большую часть жизни Маккандлесс провел в разъездах по землям, граничащим с территорией, находившейся под управлением Компании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18