— Мятеж! Расходитесь по домам!
Сано в полном боевом облачении ехал позади войска вместе с командирами.
— Нынешняя ночь очень удобна для захвата города. Мятежники наверняка считают, что все боеспособное население занято ритуалами Обона, — заметил он.
— Думаю, так и было бы, не найди мы письмо императора, — отозвался Марумэ.
— Да, — согласился Фукида, — письмо изменило все. Армия перешла через мост Годзё.
Сано все происходящее казалось ожившим кошмаром. Он ехал на гражданскую войну; сердце под металлическим нагрудником стучало как боевой барабан. Придется ли исполнить последнее предназначение самурая — отдать жизнь в бою за своего господина? Сано мысленно помолился, чтобы они с Рэйко снова встретились. Жена находилась в гостинице под защитой телохранителей. Она пообещала не лезть в битву, если война докатится до города. Сано надеялся, что жена сдержит слово.
К нему подъехал на черном коне Янагисава. На канцлере были доспехи, покрытые красным лаком, и шлем с золотыми рогами. Это он, бросив весь свой талант организатора на спасение режима, собрал за невероятно короткое время лучших бойцов и двинул в поход на мятежников.
Сано полностью подчинился Янагисаве. Точнее, воин в душе Сано согласился беспрекословно слушаться человека, окруженного аурой великих воителей вроде Иэясу Токугавы и Хидэёси Тоётоми.
— Вы поняли приказ? — спросил Янагисава. Во взгляде, который он бросил на Сано, Марумэ и Фукиду, не было враждебности, в нем читались более значительные заботы, чем личные переживания.
— Да, досточтимый канцлер. Мы втроем находим императора и берем его в плен живым, — сказал Сано.
— Хорошо. Я надеюсь на вас. — Янагисава поехал к другим командирам.
Сано ощутил прилив вдохновения. «Все сегодня готовы драться за Янагисаву», — подумал он.
Армия начала подниматься по узкой улице. Впереди возвышались ворота храма Киёмицу. Квадратная арка и треугольная крыша яркими пятнами выделялись на фоне лесистого холма. Небо было цвета свежей крови.
По рядам воинов пробежал шепот:
— Внимание!
Из-за ворот послышался грохот копыт, взвилось зарево факелов. Армия мятежников двинулась на выход. Сано охватил боевой азарт.
Канцлер Янагисава крикнул:
— Оцепить храм!
Часть воинов кинулась врассыпную. Ворота распахнулись. На открытую площадку перед ними высыпали мятежники. Малочисленные самураи были в дорогих доспехах, а простолюдины, составляющие большинство, — в отрепьях. Бандиты прикрывали голые татуированные тела кожаными куртками и холщовыми штанами. Бритоголовые монахи маячили оранжевыми хитонами и белыми капюшонами. Знаменосцы вздымали флаги с императорскими золотыми хризантемами; пехотинцы держали луки, ружья и копья; всадники сжимали в руках мечи и пики. При виде армии Янагисавы мятежники остолбенели: они никак не ожидали столь быстрого отпора.
— Вы в ловушке! — крикнул канцлер из-за спины воинов. — Сдавайтесь!
Первым очнулся командир мятежников — конный самурай в полном боевом облачении, он дерзко крикнул в ответ:
— Стойте и бейтесь!
Лучники и аркебузеры обеих армий одновременно упали на одно колено и прицелились. Над открытой площадкой взлетела стая стрел. Ночную тишину разорвали ружейные залпы. В облаках пороховой гари и дыма рухнули мертвые и застонали раненые. Трубы из раковин и боевые барабаны дали сигнал к атаке. Битва началась. Водоворот секущих клинков и вздыбленных лошадей затопил площадку. Пробиваясь через сутолоку боя, Сано чувствовал, как стрелы ударяют в его броню. Какой-то мятежный самурай на всем скаку замахнулся на него мечом. Сано быстрым движением рубанул его по шее. Лошадь мятежника поскакала прочь, унося бездыханное тело. Восторг разрушения ужасал и возбуждал Сано до самой глубины самурайской души.
— Не отставайте! — крикнул он Марумэ и Фукиде. — Ищите императора!
Они отбивались от нападавших, их кони топтали тела упавших. Повсюду валялись факелы, поэтому Сано мог внимательно рассматривать противников. Императора среди них не было. Сано предположил, что мятежники запретили Томохито участвовать в сражении. Император как ключ к власти был нужен им целым и невредимым.
— Он, наверное, в храме, — сказал Сано, обогнул вместе с детективами площадку и поскакал вверх по лестнице. Позади грянул ружейный залп. Пули, сильно тряхнув Сано, срикошетили от доспехов. Марумэ ударил пикой преградившего путь мечника. Но другой мятежник стащил детектива с коня. Пока они боролись, пуля ударила в коня Фукиды. Конь заржал и покатился вниз по ступеням. Фукида выпрыгнул из седла, но запутался руками в поводьях. Сано соскочил с коня и помог Фукиде освободиться. Сражаясь, они добрались до пролета лестницы, тут к ним присоединился Марумэ, и все трое бросились в ворота.
Территория храма, построенного на террасах, высеченных в крутом склоне, была окутана тьмой, которая, правда, рассеивалась на дорожках благодаря каменным светильникам. Грохот ружей и звон клинков стали глуше. Сано с детективами торопливо миновали пагоду и пересекли внутренние ворота. Остановившись, чтобы перевести дух, сёсакан заметил слева группу приземистых строений. Там явно никого не было. Осторожно ступая, Сано повел группу мимо журчащего фонтана через очередные ворота к крытой галерее. Выйдя из нее, они увидели Главный павильон.
Здание напоминало огромный нарост на холме; массивные квадратные колонны подпирали остроконечные крыши над верандами. Окна светились только на южной стороне павильона. Сыщики тихо двинулись на свет. Голоса, донесшиеся с веранды, нависавшей над ущельем Кинюн-Кё, заставили их замереть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90