Он вспомнил лестницу, по которой поднимался, и вздохнул. Здесь для них ничего не было – ни следов ног, ни отпечатков пальцев, никаких материальных улик. Что произошло с ее одеждой и сумочкой? Он уже почувствовал усиливающееся беспокойство и неудовольствие по поводу этого дела. Преступление было хорошо организованным, оно было явно профессиональным. В каждом следующем помещении, которое он осматривал, бумага на стенах производила на него все более гнетущее впечатление.
В дверях возник Атертон, напугав его внезапностью своего появления.
– Доктор Камерон зовет вас, шеф.
Камерон поглядел снизу вверх на вошедшего Слайдера.
– Никаких следов борьбы. Никаких видимых ран. Никаких порезов или царапин.
– Чудненькое мертвое тело с одними отрицательными ответами. Что это нам оставляет? Сердце? Наркотики?
– Дай мне шанс, – проворчал Камерон. – Я ничего не могу разглядеть как следует при этом мерзком освещении. Я не обнаружил следа укола, но это, вероятно, наркотик – погляди на зрачки.
Он отпустил веки девушки и приподнял ее руки одну за другой, рассматривая мягкие изгибы локтей.
– Никаких признаков употребления или злоупотребления. Конечно, по общему виду можно понять, что она не была наркоманкой. Могла принять что-нибудь внутрь через рот, я думаю, но где же тогда упаковка?
– Где же одежда, добавлю я к этому, если только она не явилась сюда уже голой, – сказал Слайдер, – а то мы могли бы сделать вывод о самоубийстве. Но кто-то еще определенно был здесь.
– Определенно, – сухо ответил Камерон. – Не могу тебе особо помочь, Билл, пока не осмотрю ее при хорошем освещении. Я предполагаю передозировку наркотиком, возможно, перорально, хотя, может быть, и найду еще прокол от иглы. Никаких царапин на ней нет, кроме порезов, но они были получены уже post mortem.
– Порезы? Какие порезы, где?
– На ноге. – Камерон жестом указал, где смотреть.
Слайдер нагнулся и вгляделся. Он не заметил этого в первый раз, но изогнутая ступня девушки была обезображена двумя глубокими разрезами в форме буквы Т. Разрезы не кровоточили, выделилось лишь немного сукровицы и темной запекшейся крови. Только на левой ноге – правая была цела. Кружочки маленьких пальцев обрамляли ступню подобно розовым жемчужинам. Слайдер вдруг почувствовал себя очень плохо.
– Время наступления смерти? – с трудом выговорил он.
– Около восьми часов назад, по грубой оценке. Окоченение еще только начинается. Точнее скажу, когда наступит полностью.
– Значит, около десяти часов вечера? – Слайдер озадаченно уставился на труп. Блестящая кожа девушки была совершенно не к месту на фоне отвратительных обоев.
– Мне все это не нравится, – произнес он вслух.
Камерон успокаивающе положил руку на плечо Слайдера.
– Никаких признаков насильственного сексуального проникновения нет.
Слайдер попытался улыбнуться.
– Любой другой человек сказал бы просто «изнасилования».
– Язык, дорогой мой Билл, есть орудие, а не тупой регистрирующий прибор. Как бы то ни было, я смогу подтвердить это после вскрытия. Она будет жесткой, как доска, уже к полудню. Давай-ка подумаем – я смогу заняться его в пятницу во второй половине дня, к четырем. Я дам тебе знать, на случай, если захочешь прийти. Хорошенькая девушка. Я все думаю, кто она была. Кто-то будет ее разыскивать, определенно. А вот и фотограф. Ах, это вы, Сид! Света нет. Надеюсь, вы захватили с собой свою лампу, мой дорогой, потому что здесь темень, как в кротовой норе.
Сид приступил к работе, привычно и монотонно жалуясь на плохие условия, как жужжит пчела, делая свое дело. Камерон повернул тело, чтобы можно было сделать несколько снимков крупным планом, и, когда каштановые волосы соскользнули с лица, Слайдер наклонился вперед с внезапным интересом.
– Эй, а что это за отметина у нее на шее?
Это был крупный кружок с грубой поверхностью, размером с полкроны, участок потемневшей и огрубевшей кожи примерно посередине шеи с левой стороны; выглядело это довольно некрасиво по сравнению с остальной безукоризненно светлой кожей.
– Выглядит это как чертовски крепкий поцелуй взасос, – слишком громко заявил Сид. – Я был бы не прочь и сам наградить ее таким.
В свое время он делал для полиции снимки довольно-таки ужасающих объектов, включая и самоубийц-висельников, которые не были обнаружены так долго, что только одежда скрепляла истлевшие части тела. У него не вызывали ужаса даже расчлененные тела, но сейчас Слайдер с интересом отметил, что нечто в этом обнаженном девичьем теле взволновало и Сида, вызвав у него своего рода защитную реакцию.
– Что это, ранка? Или ожог – хлороформовый ожог или нечто в этом роде?
– О, нет, это не свежая отметина, – ответил Камерон. – Это больше похоже на мозоль или натертость – посмотрите на пигментацию, и волосы растут здесь нормально, вот, глядите. Что бы это ни было – оно хроническое.
– Хроническое? Я бы назвал это отвратительным, – заметил Сид.
– Я хочу сказать, что это пятно находится на этом месте уже давно, – любезно разъяснил Камерон. – Можно сделать его снимок? Отлично. Ну, теперь, Билл, ты увидел все, что хотел? Тогда давайте уберем ее отсюда. Я чертовски замерз.
Через короткий промежуток времени, проследив, как тело подняли на носилки, накрыли и вынесли, Камерон приостановился на полпути к выходу.
– Билл, я полагаю, что тебе понадобятся отпечатки зубов, прикус и дентальное описание? Не думаю, что из ее зубов ты узнаешь что-нибудь серьезное – очень хорошие зубы. Флюорид может уничтожить ответы на многие вопросы.
– Спасибо, Фредди, – с отсутствующим видом ответил Слайдер.
Кто-то будет разыскивать ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105