Это Флетчер.
— Что вам нужно? — голос удивительно низкий, чуть ли не бас.
— Добрый вечер. Мы еще не встречались.
— Вот и хорошо. Пусть так будет и дальше.
— Как? — деланно изумился Флетч. — А командная солидарность? Или мы гребем в разные стороны?
— Ближе к делу.
— Даже сотрудничества не получится?
— Получится. Но вы оставайтесь по вашу сторону забора, а я — по свою. Идет?
— Не идет. Ко мне обратилась юная дама, репортер из «Фармингдейл вьюз». Завтрашнее утро она проведет с миссис Уилер. Рядом, не более того.
— Только через мой труп.
— Это можно устроить.
— Кому нужна эта бестолковая провинциалка? И кто вы такой, чтобы планировать контакты Дорис?
— На завтра я выписываю ей журналистский пропуск. На сопровождение Дорис Уилер. Плюс фотографии. Если вам это не нравится, засуньте его себе в нос.
— Идите к черту, Флетчер.
— Едва ли я составлю вам компанию в аду, дорогая.
Доктор Том и Билл Дикманн ушли из бара. Джуди Надич дожидалась его над пустой кружкой из-под пива.
— Что случилось с моим пивом? — полюбопытствовал Флетч.
— Я его выпила.
— Пиво хорошее?
— Нет.
Он протянул ей журналистский пропуск, который заполнил и подписал, поднявшись в свой номер.
— Держите. Завтрашнее утро вы проведете, сопровождая миссис Уилер. Только не путайтесь у нее под ногами.
— Благодарю, — Джуди с сомнением смотрела на квадрат плотной бумаги. — Мисс Салливан не возражала?
— А с чего ей возражать? Миссис Уилер только порадует ваше присутствие.
Шустрик Грасселли поднялся из-за столика в дальнем углу и подошел к Флетчу.
— Когда мне отдать вам свое тело? — спросила Джуди. — Сейчас?
— В каком мы городе?
— В Фармингдейле, где же еще.
— Когда я окажусь здесь в следующий раз.
— Вы меня отвергаете?
— Нет, нет. Просто я не верю в предоплату.
— Мистер Флетчер, могу я угостить вас пивом? — подал голос Шустрик.
— Конечно. Надеюсь, следующая кружка будет лучше предыдущей. Джуди не понравилось пиво, которое принесли мне в прошлый раз.
— Почему вас зовут Шустрик?
Шустрик Грасселли и Флетч взяли по кружке пива и проследовали к столику Шустрика в дальнем конце бара. Джуди Надич, подхватив свою объемистую сумку, упорхнула, чтобы подготовиться к завтрашней встрече с Дорис Уилер.
— Так меня прозвали еще на ринге.
— За быстрый удар?
— Не уверен. Репортеры всегда подкалывали меня. Их интересуют только сведения об Уилерах. Но я им ничего не говорю, перевожу разговор на далекое прошлое.
— А о чем они вас спрашивают?
— Сами знаете, о жизни губернатора, — Шустрик посмотрел Флетчу в глаза. — Его исчезновениях.
Флетч понял, что от него ждут очевидного вопроса.
— Он исчезает? Что значит, исчезает?
— Его поездки на рыбалку. Так их иногда называли. Но ловить рыбу он не умеет. Тогда стали говорить, что он ездит на охоту. Но губернатор не смог бы подстрелить и кролика, даже если бы умирал с голода. Вы понимаете, — Шустрик улыбнулся. — Поездки губернатора с проститутками. Оргии, которые он устраивает по уик-эндам. Пьяные загулы. В тайных притонах.
По спине Флетча пробежал холодок.
— О чем вы говорите?
— Все это знают, — Шустрик продолжал улыбаться. — Вся пресса. Его запои. Контакты с мафией. Женщин, которые та поставляет ему по первому требованию. Он исчезает на несколько дней кряду. Это всем известно. Я езжу с ним.
— Губернатор не может просто исчезнуть.
— Он может. И на посту губернатора. И в бытность конгрессменом. Всегда исчезал. На несколько дней.
— Чепуха. Не может губернатор исчезнуть. Держать его под наблюдением — сущий пустяк.
— Просто невозможно. Он об этом заботится. Я — тоже. Суть в том, что никто не знает, когда это случится. Ночью, в два или три часа утра, он звонит мне в мою комнатку над гаражом и говорит: «Пора, Шустрик». Я отвечаю: «Да, сэр», — и подгоняю машину к черному ходу, где он меня уже ждет. Однажды он ушел с совещания попечителей университета, вроде бы в туалет. А сам сел в машину и сказал мне: «Пора, Шустрик». Я всегда знаю, что это значит.
— И пресса знает?
— Это великая неопубликованная сенсация. Они не решаются написать хоть строчку, потому что не знают, о чем писать. Доказательств ни у кого нет. Никому не известно, куда он ездит, и что там делает. Знаю только я, — Шустрик отпил пива.
— А мне дозволительно спросить?
— У губернатора была подруга, еще до того, как он женился. Барбара… фамилии не помню. Модельер, то ли по шляпам, то ли по одежде. Тот коттедж она получила в наследство. От отца. Когда-то давно они ездили туда вместе, молодыми, он еще учился на юридическом факультете. Она умерла. Коттедж оставила ему. Они знали, что она должна умереть. Рак. О том, что коттедж принадлежит ему, никому не известно. Самый большой его секрет.
— Значит, исчезая, он объявляется в коттедже? Один?
— С ним еду я. Я знаю все дороги, даже проселочные. Ведущие на север, юг, запад, восток. Я могу проехать по ним с завязанными глазами. И еще никому не удавалось проследить за мной.
— Вы говорите о коттедже, построенном лет тридцать тому назад.
— Раньше. Гораздо раньше. Дом гниет. Разваливается. По комнатам гуляет ветер. Там холодно, сыро. Я стараюсь хоть как-то подновить его. Он ничего не замечает. Крыша течет. Камин коптит. Трубы проржавели. Воду я ношу ведрами с озера. Дом не ремонтировали уже добрых тридцать лет. Что я могу сделать один? Ничего не умею. Вырос-то в городе.
Флетч молча смотрел на шофера-телохранителя губернатора. Шустрик наклонился вперед.
— И вы знаете, что он делает в коттедже? Никаких шлюх, никакой выпивки. Не говоря уж о гангстерах. Только я. И фотография этой девушки, Барбары, на комоде в спальне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58